– Чего смотришь, вторую руку возьми.
Юрий перехватил вторую руку и зажал ее своими лапищами. Я поднял голову и увидел вспышки фотоаппаратов иностранцев, которыми буквально была забита улица.
– Идиот ты, брат. Пошли.
Мы подняли валютчика и привели его в опорный пункт гостиницы, где сразу посадили в кабинет начальника.
– Пойду я, прогуляюсь, – сказал я и вышел на улицу.
– Я все видел, все видел, – крикнул по-русски какой-то мужик с фотоаппаратом. – И все заснял. Я на Вас.
– Стоять! – я кинулся за ним.
Мужик побежал по Невскому, время от времени выкрикивая спасительное "Милиция". Мы добежали до канала Грибоедова, где стоял, как статуя свободы, страж закона в сержантских погонах.
– Товарищ милиционер, товарищ милиционер, – кинулся к нему фотограф, прячась за спину сержанта – Я видел… Он меня… Товарищ милиционер…
– Привет, Сань, – протянул мне руку сержант. – Чего случилось?
– Привет, Сереж. Снимал оперативное задержание.
– Я…
– Сам пленку отдашь или помочь? – спокойствие сержанта не давало места для возражений.
– Сам, сам.
Мужик быстро вынул катушку и, выдернув из нее пленку, протянул сержанту.
– Себе оставь. Мне мусор не нужен. Свободен.
– Я буду жаловаться.
– Ваше право. Будь, – хлопнул мне по руке сержант. – Будут проблемы, мы на посту.
Я вернулся в опорный пункт. На подоконнике перед входом в оперпункт сидели и курили Ким и задержанный валютчик.
– Ким, что тут происходит?
– Разобрались. Это же Васильев-младший, чемпион Европы по боксу.
Мы с ним однажды на тренировке встречались. Вот разобрались. Чего своих-то задерживать?
– Но ты силен, братан, – покручивая плечо правой руки, сказал
Васильев. – Рука до сих пор болит. Профессионально.
Я не стал отвечать, считая ниже своего достоинства принимать знаки внимания или уважения от валютчика, даже чемпиона Европы. О братьях Васильевых уже многие знали в центре. Они держали под своим контролем всех спекулянтов и валютчиков. Тем более было бессмысленно задерживать человека, который не брал в руки ни от водителей, ни от туристов деньги. Оценить все произошедшее я смог только минут через десять, когда рассказал друзьям о случившемся. Если бы Васильев дотянулся до меня своей левой, то я бы не сидел за столом, а пытался бы подняться с асфальта с помощью врачей скорой помощи.
Невский проспект был местом, притягивающим не только иностранцев и профессиональных валютчиков, но и простых любителей, готовых получить банку пива, жвачку или значок от представителей не советской цивилизации. Молодые люди старались добиться с помощью своего английского или немецкого языков знаков внимания, что называлось милицейским выражением "приставанием к иностранцам".
