Но, видимо, не суждено было Торну запечатлеть этот поцелуй на ее губах. За спиной Шаны раздался громкий возглас:
– Вы грубо обращаетесь с принцессой Уэльской, сэр! Оставьте ее в покое, пока я не отрубил вам руки!
Услышав это, Торн резко выпрямился: произнесенные слова ошеломили его. Послышался стук копыт и звон стали. Граф громко выругался; выходит, он имел дело не просто с женщиной, а с самой принцессой!
Это было последнее, о чем Торн успел подумать. Страшный удар обрушился на него сзади, и граф упал, провалившись в кромешную тьму.
Шана не могла пошевелиться. Казалось, она приросла к месту, словно дерево. Девушка смотрела на графа, не в состоянии оторвать от него глаз.
Она поклялась, что не успокоится до тех пор, пока убийца отца не упадет мертвым к ее ногам. И вот теперь враг был повержен. Но он не был мертв. «Наверное, нет», – подумала Шана ошеломленно.
Ударивший графа рыцарь выступил вперед. Его глаза горели гневом, когда он, готовый закончить свою работу, высоко занес над врагом свое боевое оружие. Но сэр Грифин успел остановить своего рыцаря в последний момент.
– Нет, не здесь!
– А почему бы и нет? Мы ведь для того сюда и пришли, разве не так? – Человек, который так охотно занес над головой Торна оружие, был непреклонен.
Грифин покачал головой.
– Убить его здесь – слишком большой риск. Этим мы только еще больше разозлим английскую армию.
– Мы пришли сюда по просьбе нашей леди, – заговорил другой. – Думаю, что выбор за ней.
Все шестеро устремили свои взгляды на Шану. В этот момент судьба графа Вестена, да что там судьба, его жизнь, полностью находились в ее руках.
Кругом властвовала ночь, тихая и безмолвная. Внезапно Шана почувствовала себя очень разбитой. Девушка вдруг поняла, что не готова возложить на свои плечи такое бремя. «Как же тяжело обречь человека на смерть!» – с отчаянием подумала она. Всю жизнь ее окружали любовью и заботой. Правда, суровая действительность иногда доставляла ей беспокойство, но по-настоящему Шана никогда еще с ней не сталкивалась. Она мало знала о сердечных переживаниях и душевной боли до-недавнего времени и тем более никогда не причиняла зла другим преднамеренно.
Шана стояла, до боли сжав кулаки, но даже не заметила, что ногти глубоко врезались в ладони, и выступила кровь. Ей захотелось оставить графа Вестена там, где он лежал, чтобы этот человек растворился в ночи, как некое древнее мифическое существо, и чтобы никогда больше не видеть Торна де Уайлда. Но рыцарь, страстно желавший убить графа, был прав. Они пришли сюда, чтобы отомстить и чтобы, наконец, справедливость восторжествовала. Но разве справедливо убить человека, который беззащитен и истекает кровью? Все в Шане противилось такому низкому и подлому поступку. И все же, как можно оставаться милосердной к этому жестокому человеку, ее злейшему врагу?
