Эйнар велел нам опуститься на одно колено, потом послал Гейра и Стейнтора в сумрак. Какое-то время мы видели их ― темные тени на рассветном небе; для тех же, кто смотрел с башни, они были невидимы. Я отер пересохшие губы, слыша собственное дыхание, усиленное до хрипа нащечниками шлема. То, что было впереди, казалось мощной крепостью, а на свету стали различимы другие постройки, поменьше, сгрудившиеся вокруг.
Гейр и Стейнтор скользнули обратно. Мы все слушали.
― Свет горит на воротах в деревянной стене, которая стоит кругом, ― доложил Гейр, вытирая свой сопливый нос-мешок. ― Ворота ― единственный вход, коли, конечно, не захочешь лезть через частокол в семь футов. Оно сильно защищено, это место.
Он замолчал, как оказалось, для пущей важности, а Стейнтор ухмыльнулся и прибавил:
― Только эти проклятые ворота широко и гостеприимно раскрыты. Видать, давненько на здешних не нападали. Они уже и забыли.
― Большой каменный храм и шесть пристроек, ― добавил Гейр, ― все из плетней и прутьев, первым делом конюшня, это уж точно. Потом, может быть, кузница ― я учуял запах углей, жара и луженого железа. Хлебопекарная печь под крышей. Остальное может быть чем угодно.
Эйнар почесал нос и прищурился. Потом пожал плечами.
― Вход один ― стало быть, и выбирать не надо.
Он встал, и мы тоже. Быстрым шагом мы двинулись за Гейром и Стейнтором, почти бегом по папоротнику, и когда подошли к стене с воротами, первый розовый свет встающего солнца коснулся самых кончиков бревен частокола, а мы молча припустили бегом и ввалились все разом в эти ворота под светочем, зажженным для того, чтобы приветствовать усталых путников.
Сопротивление было слабым, почти никаким. Кетиль Ворона ненароком наткнулся на сторожа, человека в бурой рубахе, спавшего в маленькой будке у ворот. Кетиль сперва заглянул туда, потом вошел в поисках добычи, но ничего не увидел в темноте.
Пока ворчливый голос не выдал сторожа, он думал, что там никого и нет, в этой сторожке, такой маленькой и тесной, что у него не хватало места как следует размахнуться мечом. Кетиль Ворона махал им вслепую, пока невидимый сторож не закричал, а тут меч застрял в балке, и Кетиль, кляня все на свете, никак не мог его вытащить.
Половина отряда, услышав возню и увидев его затруднения, завыла от смеха. Сторож, кинувшись на Кетиля и сбив его с ног, выбрался из сторожки, совершенно обезумевший от страха.
Тогда-то Валкнут шагнул вперед и метнул свою ручную секиру, которая угодила сторожу в левую часть лба, а звук был такой, будто навозом шлепнули в стену. Удар отбросил его в сторону, он упал на спину, булькая, как некий неведомый длинноносый зверь. Кровь била из месива, бывшего его лицом, и растекалась лужей.
