Поднялось солнце. Тяжелая карета медленно катилась по горной дороге между безводных полей, зеленеющих на голом камне. Янина, отдернув занавеску, смотрела в небо.
Наверное, самый мужественный поступок — самый-самый, каким следует гордиться — она совершила накануне казни. Ей страшно хотелось бросить правду в лицо колдуну и посмотреть, как тот поседеет.
Но он ведь шел на смерть.
Янина не знала, отомстила она колдуну или облагодетельствовала его. Знание, которое он желал получить…
Волосы зашевелились у нее на затылке. Спина выпрямилась, Янина уперлась затылком в мягкую стенку кареты. И, как всегда бывало в трудную минуту, мысленно обратилась к королю.
«Тебе бы я не посмела солгать, — сказала Янина. — Тебе бы я рассказала все, что знаю. Это было бы малодушие: теперь мне придется одной с этим жить… Я уберегла от этого знания колдуна, своего врага, а тебя я не уберегла бы, потому что не посмела бы лгать, глядя тебе в глаза.
Я сказала бы, что наш мир существует на кремниевой пластине, на самом ее краешке, и солнце его, и зелень — бегущий поток единиц и нулей. Нет жизни и нет смерти, нет Бога, мы созданы несовершенным временным разумом и созданы для развлечения.
Я сказала бы, что принимаю этот мир, как он есть, без чудес. Когда смотрю в глаза Новину, твоему сыну, которого люблю. Когда смотрю в бессмысленные младенческие глазки твоему внуку, которого обожаю.
В нашем мире нет посмертия, и тебя больше нет — нигде, тебя просто нет. Но я обращаюсь к тебе.
Слышишь? Я принимаю этот мир».
* * *
В день летнего солнцестояния королева поднялась к жертвенному камню, держа на руках сына. Маленький король плакал, недовольный духотой и полумраком. А возможно, ему передавалось волнение Янины: это был первый раз, когда Новин Второй должен подтвердить право доступа.
Церемония была многолюдной, как никогда. Янина позаботилась пригласить всех, кого мог вместить зал суда, а те, кто не вместился, толпились в дверях и передавали друг другу вести о том, что происходит. Их головы стукались, как шары; сквозь проем широко распахнутой двери Янина видела, как валы новостей катятся от зала к выходам — круги по воде, колебание маятника, волновая природа информации.
Остановившись над черным камнем, Янина первым делом мысленно обратилась к королю: «Я здесь и все делаю правильно. Можешь быть спокоен».
Маленький король ревел, пуская сопли и слюни. Ласково покачивая его, Янина провела по младенческим губам белоснежным платком. И потом той же тканью, уже влажной — по матовой поверхности алтаря.
