«Рано или поздно король умрет, — подумала Янина со спокойной жестокостью. — Тогда я… тогда мы с принцем будем свободны. Никто не посмеет грубить мне».
Она посмотрела на свои руки и тут же вспомнила о перстнях. По затылку будто провели холодной серебряной ложкой: там, откуда она только что уехала, ее ненавидят и желают смерти. Еще вчера ее никто не знал — а сегодня готовы перегрызть горло. Так хочется сказать им: «Подавитесь. Забирайте корону, деритесь за нее, только оставьте меня в покое, дайте посидеть одной на песчаном пляже у кромки леса…»
Карета остановилась. Опустилась подножка. Незнакомый лакей с поклоном подал ей руку.
* * *
Три дня она говорила только в случае крайней необходимости. Изволит она дичь или рыбу на ужин? Рыбу. Изволит она перину пожестче или помягче? Помягче. Место, куда ее поселили, походило на очень удобную тюрьму: маленький замок с крошечным внутренним двором, часовые на стенах и даже, кажется, пушки над воротами. С момента прибытия в замок Янины никто из его обитателей наружу не выходил:
благо, продуктов было припасено достаточно, и даже рыба имелась живая — в огромном садке с водорослями.
На третий день привезли платье.
Янина даже приблизительно не знала, когда состоится свадьба. Платье оказалось сшито по меркам, снятым в день выбора невесты, и повисло на теле, как мешок: Янина похудела за три дня. Портные пришли в замешательство и тихо переговаривались, до Янины доносились обрывки реплик:
— Точно, точные мерки, у меня документ есть…
— Да хоть сравнить с тем платьем, что было на ней во время церемонии…
— …Ничего не докажешь. Когда он такой, ему ничего не докажешь, а сейчас он…
— Тихо! Ушивай. Должны управиться. Шлейф хорошо лежит, и ладно…
Янина стояла, как манекен. Из зеркала на нее смотрела черная и худая, убитая горем невеста. Краше в гроб кладут.
— Что за мешок вы на нее надели? — послышался голос. Янина узнала бы его с завязанными глазами.
Портные ринулись объяснять. Во множестве зеркал, отполированных до совершенного блеска, отражалась почти лысая круглая голова. Король не слушал портных, он глядел только на Янину. Она запоздало сделала реверанс: увяла, как цветок, на полторы секунды и снова выпрямила спину.
— Что же вы молчите, принцесса? Вам нравится платье?
— Ваше Величество не давал мне разрешения говорить.
Он жестом остановил объяснения портного.
— А вы злопамятны? — спросил с удивлением. — Мне описывали вас как добрую, покладистую молодую особу…
