Все молчат! Стояла, видимо, тертая братия. Кому охота быть командиром и отвечать за всех. Заградотрядчики это понимали.
— Выйди кто-нибудь, кто может командовать!
Молчат! Молчание и тишина становятся невыносимыми. Я делаю шаг вперед.
— Давайте я!
Командир, обрадованно:
— Ведите их на вал и занимайте там оборону.
Однако как их вести? Я не знаю ни одного слова. Стал вспоминать, как на уроках физкультуры командовал преподаватель, и не могу вспомнить ни одной команды. Потом припоминаю и кричу, сразу сорвав голос:
— Ряды вздвой!
Командир в фуражке рассмеялся, все понял и скомандовал:
— Отставить! По четыре рассчитайсь. И так далее…
Я пошел впереди. Я торопился, а моя команда совсем на оборот, хотела отстать от меня как можно дальше. Убегаю вперед, останавливаюсь, нервно кричу: «Шире шаг!» Никто меня не слушает.
Все же, близко ли, далеко, быстро или медленно дошли, лучше сказать — дочапали до вала.
Еще на подходе к самому валу я пытался сообразить, как поступить дальше. Впервые пришла молитва: «Господи, помоги сохранить благоразумие».
Нужно бригаду искать. И бросить порученную мне команду.
Однако все решилось само собой. Не доходя метров ста до вала, кто-то крикнул: «В переулочке справа кухня!» В одно мгновенье команда перестала существовать. В переулке действительно стояла походная кухня, окруженная толпой. Почти все были с винтовками, но почти все без амуниции и противогазов. Не было не только котелков, но и ложек (штатский не бережет ложку, а настоящий солдат не потеряет ее даже в аду).
Повар стоял на подножках кухни, черпал кашу черпаком и клал ее в пилотки, подставляемые со всех сторон. Каша была жидковата, но мужики ложились лицом в пилотку и всасывали ее в себя. Они так давно не ели! А кто думал о том, что пилотку нужно будет надевать на голову? Я тоже давно не ел, но пилотку не стал подставлять повару. Сколь было сил, кинулся к бригаде, и вскорости в темноте встретил, как ни странно, Карпа Великанова. Он, выполняя какое-то задание, возвращался к бригаде. Карп сказал: «Бригада далеко, теперь по приказу отступает к Любани. Пойдем ее догонять!» И мы побежали. Скорее, нам казалось, что мы бежим, но мы старались. И только альпинистская волевая выучка помогла продолжать ковыляние, казавшееся нам бегом. Мы так долго не ели и не спали.
Ночью, в незнакомом городе, ставшем совсем пустым, с узкими улочками, заваленными остатками сгоревших и еще дымящихся домов, мог найти дорогу только Великанов с его гениальной способностью ориентироваться.
