Бабушка покачала головой.
– Да нет. Никто ведь не любит, когда ему говорят, что он врет. А почему она врала, об этом мне не надо было спрашивать. Она врала потому... – Бабушка потерла указательным пальцем переносицу. Она всегда так делает, когда задумается. – Так вот, по правде сказать, это была не настоящая ложь. Она просто рассказывала то, что ей хотелось, чтоб было на самом деле. – Нос у бабушки стал совсем красный, оттого что она его так натерла.
– Ты мне не веришь? – спросила она.
Я верила бабушке. Но мама не такая добродушная, как бабушка, и она уж давно должна бы заметить, что Ильза врет. И мама никогда – никогда в жизни – не отнеслась бы к этому так легко и просто. Мама терпеть не может лжи. Да и я должна была бы заметить! Так я и сказала бабушке.
Бабушка снова стала тереть пальцем переносицу.
– Ты-то этого никогда бы не заметила. Ты всегда верила своей сестре. Ты хотела ей верить. Ты всегда слишком сильно ее любила.
Я перебила бабушку. Мне не хотелось, чтобы она так говорила. И еще я думаю, что нельзя кого-нибудь «слишком сильно любить».
– Ну а мама? – спросила я.
– Твоя мама... – бабушка замолчала в решительности. – Ну так вот, твоя мама... Не надо бы так говорить, но...
– Что «но»?
– Для того чтоб заметить, что кто-то врет, – сказала бабушка, – надо слушать то, что он говорит. Вот смотри: если б я не спросила потом в школе, я никогда бы не узнала, что никакой молодой, красивой, доброй учительницы у Ильзы нет, что у них все та же учительница, старая и препротивная. И если б я так не заинтересовалась Райнером, разве бы я узнала, что никакого Райнера вообще нет?
– Но про директора цирка, – возразила я, – мама бы уж точно узнала!
Бабушка покачала головой.
– Такое рассказывают только в раннем детстве, пока человек еще очень мал. А когда ты взрослеешь и умнеешь, истории твои тоже становятся умнее!
Бабушка снова потерла переносицу.
– Во всяком случае, – сказала она, – чтобы заметить, что человек врет, надо им интересоваться – думать о нем.
Бабушка, значит, считает, что мама не интересуется Ильзой и не думает о ней. У меня появилось такое ощущение, что надо бы защитить маму, но мне ничего не приходило в голову. Абсолютно ничего.
– Если б она и теперь все жила у нас, – пробормотала бабушка, – никогда бы она не убежала. От меня бы она не убежала! А если б и убежала, я бы уж знала, где мне ее искать!
Вчера бабушка мне сказала, что она бы уж знала, где ей искать Ильзу, если бы Ильза все еще жила у нее.
