Но все-таки обидно. Я весь вечер потом лежала в постели и думала, почему я такая неспособная и почему я все делаю так плохо. Но думать об этом было грустно, и тогда я стала думать о царе Салтане.
Как хорошо, что мне попалась эта книжка! Там есть одно место, такое красивое, такое таинственное! То самое, где заколдованный лебедь превращается в прекрасную царевну. И я все снова и снова повторяла:
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама-то величава,
Выступает, точно пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
С тех пор я всегда твержу эти стихи, когда мне становится очень грустно, когда я чувствую себя одинокой и всеми покинутой и, по правде сказать, ни на что не годной. Это очень помогает. Начинаешь думать про все чудесное и кажешься себе какой-то особенной, не такой, как в жизни.
Есть, конечно, и кроме «Царя Салтана» много хороших книг. Они все меня утешают. Бабушка никак не хочет этого понять и каждый раз ужасно сердится, когда застает меня за чтением сказок. Всей-то и радости у меня было, что эти сказки, а мне долго приходилось читать их украдкой...
Вечером
Случилось это в прошлом году. Уроки я уже выучила и со спокойной душой принялась читать «Хижину дяди Тома». Но тут бабушка велела мне ложиться спать. А я как раз дошла до самого интересного места и стала просить бабушку, чтобы она позволила мне дочитать хоть страничку.
Конечно, я потом забыла, что выпросила себе разрешение только на одну страницу, и продолжала читать дальше. Вдруг выключатель щелкнул, и свет погас. Ничего не поделаешь, пришлось раздеться и улечься в постель. Я разозлилась на бабушку и никак не могла заснуть. Ужасно хотелось знать, что сталось с дядей Томом. Я ждала, когда бабушка захрапит. Потом осторожненько выбралась из-за бабушкиной спины, спустилась на пол и нащупала книгу. На полке я нашла огарок свечи. Подошла к плите, зажгла свечку и залезла в устье печки с книжкой в одной руке, со свечкой – в другой. Пристроилась там на четвереньках и опять начала читать.
И до того увлеклась, что забыла про все на свете. Но часть моего тела высовывалась из печки и по этой самой части я вдруг получила неожиданный шлепок, вернувший меня с неба на землю. И услышала сердитый голос бабушки:
– Ах, так ты еще обманывать меня вздумала! Портить себе по ночам глаза? Ты что, совсем ослепнуть хочешь? Да еще весь дом спалить?
Она была такая сердитая, что я ничего не сумела сказать в свое оправдание, а только попросила прощения и обещала больше так не делать.
