Я живу в комнате у пролетарской семьи Трихомонозовых. Отец семейства — монтер, потомственный коммунист, в квартире две комнаты плюс кухня, ванная и туалет. «Электроэнергия крайне дешева, а телефонные разговоры внутри города вообще ничего не стоят», — объясняет мне сын монтера Игорь, после длящегося часами пиздежа по телефону с его другом Гришей.
Игорь работает учителем рисования в школе и вынужден ходить на пленэр даже при плохой погоде. Еда у хозяйки Зины хороша, часто она готовит мясо, иногда домашнюю птицу, и все это на мои 15 баксов, которые я плачу за еду и жилье в день. Позже я узнаю, что данная сумма — это почти месячный доход простого рабочего.
Отец Игоря, Анатолий, не пьет 15 дней в месяце и 15 дней пьет. «Большое количество водки туманит голову!» — отшучивается он от жены. Сегодня я принес ей немецкий шоколад, который продается в бесчисленных московских киосках, но который мало кто может себе позволить. Я подарил ей также дешевые китайские часы из Вены, красивые с розовым браслетом. Я ношу такие же из того же магазина на Мексикоплац, но только с голубым циферблатом.
В московских универсальных магазинах («универсальный» звучит как насмешка) почти нечего купить, сегодня был польский лимонад с ароматом грейпфрута, произведенный по австрийской лицензии, вчера ситро из Саратова. Чтобы хоть что-то купить, надо отстоять длинную очередь.
Связь по телефону здесь проблематична, многочисленные автоматы на стенах домов и в метро испорчены. Улицы находятся частично в катастрофическом состоянии. Молодые женщины в большинстве своем, как и на Западе, хорошо одеты, ухожены, выглядят аппетитно. Негров почти не видно, зато огромное количество китайцев. Бомжей много, гораздо больше, чем в западных крупных городах, еще хуже, чем в Вене, ведь в Москве почти 13 млн. жителей. В метро толчея и пробки, но москвичам на это насрать с Кремлевской стены.
В музее В. И. Ленина я видел планы известных архитекторов к безумному проекту коммунистов по сооружению монстра-здания высотой 400 метров со статуей Ленина высотой в 40 метров сверху. Представлен был даже проект Ле Корбюзье и немецких архитекторов, но, ясное дело, русский лидировал. Сталин приказал взорвать монументальную церковь, которая мешала проекту. Начали строить, но выяснилось, что почва песчаная и здание не устоит. Только через 50 лет, уже после смерти Сталина, от гигантоманского плана отказались и вместо него построили шикарный бассейн «Москва» под открытым небом, напротив Пушкинского музея. Однако Ельцин пообещал патриарху восстановить церковь.
