— Может быть, надо дать им денег? — спросил его я.
— Они просто ждут, пока мы освободим бутылки, — ответил Вольф.
Но перед этим к нам уже подходила старушка и просила, чтобы бутылки отдали ей. Русское пиво пилось лучше, чем наше. От него голова оставалась светлой. Вольф был типичным питоком пива. Его первый опыт пития водки завершился конфузом.
Для осмотра Третьяковской галереи нам хватило 15-ти минут, поскольку, дабы не перегружаться эмоционально, мы ограничились посещением лишь сувенирного киоска.
Главный вход был закрыт на ремонт. Я прикупил пару открыток, чтобы послать в Вену. Вольф приобрел себе красный плакат. Там на кассе работала невъебенно красивая телка. Подобный женский тип нам удалось отснять всего один раз. Это было возле метро. Мы жрали что-то на ходу. Вольф изрыгал проклятья:
— Это пиво с колбасой стоило не дешевле, чем в Австрии!
Чему он удивлялся? Это ведь было австрийское пиво «Гессер» из Штайермарка, а сосиски были из Баварии. Он дал откусить мне какой-то хуйни из западного нейлонового пакетика и отхлебнуть из алюминиевой банки. За ностальгию надо было платить.
Мы возвращались из нашего посольства. Вдруг охуительная длинноногая коза, вся на винте, в черной мини-юбке нарисовалась в десяти метрах от нас. Руки красавицы были сложены в карманы. Она не отводила взгляда от выхода из метро. Кто же оттуда появится?
Наискосок от нее стоял какой-то хуй, он выглядел достаточно стремно, и был явно не для нее. Когда он заметил фотографа, он сразу же куда-то съебал. Вольфу тоже понравилась баба, и мне даже не пришлось заставлять его достать свое инструмент.
— Сними ее, Вольфи! — подзадорил его я.
— Да, да…
— Ты молоток, она нам нужна!
Девка заметила наш интерес и скривила кислую морду. Однако она гордо осталась торчать на том же месте, лишь изменив позицию одной из ног. Вольф спустил кнопку. После этого мы занырнули на станцию.
Поиски австрийского посольства были болезненными. Два года назад я уже там бывал. Сейчас мы вылезли на станции «Пушкинская», но посольство словно корова языком слизала. Его расположение не знали ни прохожие, ни менты, которых мы спрашивали. Телефон-автомат не работал. Вольф стал катить на меня бочку, обвиняя меня в распиздяйстве. И действительно, я перепутал название станции.
— Гюнтер, я не понимаю, почему ты все делаешь через задницу?! Это же полная хуйня! Мы бегаем по городу, как ирландцы, не продвигаясь ни на шаг! — бурчал Вольф.
В итоге мы его таки разыскали, с удовольствием услышав от охранника слова венского диалекта. Атташе по культуре мы уже не застали. Вместо него нас приняла толстенная русская переводчица. Я поведал ей о нашем проекте, но намекать на необходимость финансовой поддержки со стороны австрийского представительства было не по адресу, поэтому я заткнулся.
