Кровь бросилась Фрэн в голову, все поплыло перед глазами.
— Вы хотите сказать… — сдавленно проговорила она, — вы предлагаете мне занять место Хелены?
— Ни в коем случае, это было бы величайшей глупостью с моей стороны, — огрызнулся Перри. — Хелену никто не может заменить, но…
— Вот это точно, черт побери! — взорвалась Фрэн. — Вы, должно быть, не в своем уме, мистер Перри! Я не стала бы вам помогать, даже если бы вы умирали от жажды в Сахаре, а я была бы стаканом воды. Вы ужасный человек, вам это известно? Просто ужасный! Моя сестра ранена, лежит в больнице и страшно беспокоится о вас, а вам на нее наплевать! Она угодила под колеса мотоцикла, потому что всю ночь просидела с вашими дурацкими дискетами и очень устала. Эх, вы…
Фрэн пулей вылетела из номера, и на сей раз Джордан ее не остановил. Ничего не видя от злости, она бежала по коридору к своей комнате. Распахнув дверь, бросилась в ванную — умыть горящее лицо холодной водой. Перри так рассердил ее, что ей захотелось поколотить его как следует. Будь она мужчиной, так бы и сделала! Фрэн вытерла пылающие щеки полотенцем. Как может такой… такой привлекательный внешне человек быть подобным чудовищем?
Когда она вышла из ванной, Джордан Перри стоял у окна и рассматривал набросок, который она сделала час назад, сравнивая его с пейзажем за окном. Увидев его, Фрэн остановилась будто вкопанная посреди комнаты, чувствуя, как оглушительно бьется у нее сердце. Непрошеный гость не обернулся, не заговорил, а продолжал Стоять, опершись на подоконник, и задумчиво разглядывал рисунок.
Верхняя пуговица рубашки расстегнута, галстук съехал в сторону, прядь черных волос упала на лоб… И лицо изменилось, как-то смягчилось, что ли, словно боевой дух покинул его.
Первым порывом Фрэн было выхватить альбом у него из рук и выставить вон, но это было бы слишком по-детски. Однако обуревавшие ее чувства никак нельзя было назвать детскими. В спине возникло странное щекочущее ощущение, воздух словно наэлектризовался. Где-то глубоко внутри зародилось смутное томление, причину которого Фрэн не могла бы определить.
Париж, отель, роскошная спальня, этот мужчина у окна… Фрэн закусила губу. Она никогда не испытывала ничего подобного, и все-таки женский инстинкт подсказал ей, что с ней происходит. Напряжение, сильное сексуальное напряжение — вот что уплотнило воздух, сделало его густым и горячим. При всей своей неопытности Фрэн каким-то непостижимым образом догадалась, что внезапно возникшее влечение взаимно.
