— Сказать правду, — простонал Эллери, садясь и сразу же почувствовав себя лучше, — мы оба уже на грани каннибализма.
Мужчина добродушно рассмеялся:
— Полагаю, после столь необычной встречи нам следует представиться друг другу. Я Джон Ксавье.
— Ага! — воскликнул Эллери. — Недаром ваше лицо показалось мне знакомым, доктор Ксавье. Я много раз видел ваши фотографии в газетах. Фактически я сделал вывод, что хозяин дома — медик, при виде гравюры по Рембрандту в вашей прихожей. Только медик мог обнаружить столь... э-э... оригинальный вкус в украшении своего жилища. — Он усмехнулся. — Ты ведь помнишь лицо доктора, папа?
Инспектор с энтузиазмом кивнул. В теперешнем настроении он был готов вспомнить что угодно.
— Мы — Квины, отец и сын.
Доктор Ксавье пробормотал нечто любезное, назвав инспектора мистером Квином. Следовательно, он не знал о его работе в полиции. Эллери знаком предупредил отца, и тот понимающе кивнул. Незачем было называть официальное звание старика. Люди, как правило, становятся скованными в присутствии детективов и полицейских.
Доктор Ксавье сел в кожаное кресло и достал сигареты.
— А теперь, покуда мы ожидаем плодов старания моей замечательной экономки, расскажите мне об этом... пожаре.
Мягкое и слегка рассеянное выражение лица доктора не изменилось, но в его голосе послышались странные нотки.
Инспектор пустился в описание жутких подробностей; хозяин дома кивал после каждой фразы, демонстрируя вежливую обеспокоенность. Эллери, у которого болели глаза, вынул из кармана футляр с пенсне, устало протер стекла и водрузил пенсне на переносицу. Он ругал себя за излишнюю подозрительность. Почему доктор Ксавье не может проявлять беспокойство? Его дом расположен на вершине горы, чье подножие охвачено пожаром. «Возможно, — подумал Эллери, — он, напротив, недостаточно обеспокоен».
— Нам нужно позвонить, доктор, — сказал инспектор. — У вас есть телефон?
— Он рядом с вами, мистер Квин. Линия связывает Эрроу с долиной.
Инспектор взял аппарат и стал звонить в Оскуэву. С трудом связавшись с городом, он узнал от сидящего в одиночестве телефониста, что население брошено на борьбу с огнем, включая шерифа, мэра и весь муниципалитет.
— Господи! — пробормотал доктор Ксавье. Обеспокоенность усилилась, а вежливость исчезла. Он встал и начал ходить по комнате.
— Ну что ж, — заметил инспектор. — Думаю, мы застряли здесь по крайней мере на ночь.
— О, пустяки! — Доктор махнул мускулистой правой рукой. — Я бы не позволил вам уехать ночью даже при обычных обстоятельствах. — Он нахмурился и закусил губу. — Это начинает выглядеть, как будто...
