Переводы ее текстов на другие языки финансировались с немыслимой щедростью и издавались огромными тиражами по всему миру за счет австрийского государства.
Что говорить о бедных литературных анархистах во главе с Гюнтером
Гейгером? Им перепадали лишь крохи! И за эти крохи им приходилось драться! Надо отдать им должное – они издавали "Винцайле" уже десять лет, не сделав этот журнал закрытой кормушкой исключительно для себя подобно прочим австрийским изданиям. Они пускали в нее всех, кто хотел, кто приходил с улицы, кто стучался в окно. Они пускали, хотя и нуждались сами, делясь тем, что имели и что могли получить. Это меня восхищало, и мне было жалко навсегда расстаться с Гейгером и его журналом по какому-то вздорному поводу из-за какой-то сибирской бабы!
Я спрятал "Винцайле" и снова достал хуй. Но дрочить не хотелось.
Хотелось заняться чем-либо более достойным. Лучше всего было заняться женщинами. Женщинами австрийскими, венскими. Женщинами, психически изуродованными воинственным феминизмом и книгами
Бахманов-Елинеков. Несчастными местными женщинами, зажатыми и забитыми в своих эмоциях и чувствах. Надо исследовать их феномен.
Надо дать им возможность раскрыться, показать себя. Сбросить с себя ярмо феминизма и мнимой политкорректности.
Должен же я хотя бы попробовать что-либо сделать! И если не я – то кто же другой? У кого поднимется на это рука, если они выглядят и ведут себя здесь так, что на них не поднимается даже хуй?
С литературой пока приходится повременить. Отложить это средство эксперимента над обществом до лучших дней. А сейчас надо найти альтернативные методы! Не менее действенные, а возможно даже более.
Мой взгляд упал на конверт с фотографиями, отснятыми мною в
Сибири. Картины безмятежного счастья – купание в Оби в районе новосибирского речного порта на фоне промышленных доков с кранами и транспортерами. Голые Гейгер и Леночка Целлофанова. Гейгер без своего пиратского платка. Леночка стоит у него на плечах и струйка воды с темного куста ее намокшей пизды тоненькой струйкой стекает на его незащищенную лысину.
Или снимки с Алтая. Купание в горных ручьях, где я заставил их играть Адама и Еву, бегая меж елок в первозданном виде. Сложно понять отношения между мужчиной и женщиной. Что он в ней нашел и почему он в нее так вцепился? Почему она ему не дает? Это все очень странно.
Они остались ждать, пока их поженят. В ЗАГС-е им назначили свадьбу через месяц. Так должно быть, согласно закону. И они там ждут. Может быть, уже поебались. А, может быть, и дотерпят.
