Почему-то мы считали, что будем лучшем родителями в мире, совсем не такими, как наши отцы.
Жарик пригласил меня на свадьбу, когда уже выпал снег и склоны горы, под которой стояла Нижняя Китаевка, обледенели. Я прихватил с собой друзей. Мы чуть не каждую неделю ходили к кому-нибудь на свадьбу или проводы, прошеные или непрошеные, как сейчас на похороны.
Жарик женился на своей соседке, живущей во второй половине того же дома, с которой дружил от рождения и спал лет с двенадцати. С деревенской комической важностью он называл её Галина. Я не находил в этой Галине ничего интересного, и её мало интересовали модные друзья Жарика. Но приняли нас с деревенским радушием, и я даже поехал в машине с Жариком в ЗАГС.
Свадьба проходила по всем невыносимым деревенским обычаям, с куклой, мишкой, лентами на капоте, выкупами и прочими дикостями, воспринимаемыми Жариком с полнейшим пренебрежением. На обратном пути старухи перетянули деревенскую улицу веревкой и перегородили нам путь. Жарик со своей обычной ухмылкой сказал шоферу:
– Дави их.
Было, как всегда, не совсем понятно, насколько эта шутка отличается от правды.
Роль дрУжки, к счастью, досталась не мне, а какому-то специалисту по народным обрядам. Он провозглашал стихотворные тосты, зачитывал типовые телеграммы, объявлял "горько" и начинал отсчет времени при поцелуях. Словом, соблюдал ритуал до тех пор, пока все не стали орать одновременно.
К тому времени и я достаточно дозрел до тоста. Я сказал примерно следующее.
– Недавно я был в служебной командировке в Нью-Йорке, где корреспондент газеты "Нью-Йорк Таймс" спросил меня, какой тип семьи я предпочитаю: советский или американский. Я ответил: только советский. Итак, я предлагаю стоя выпить за советскую семью.
Городские друзья восприняли мой тост с восторгом, остальные ничего не поняли, а во время перекура ко мне подошел некто в галстуке, похожий на второго секретаря, и спросил, за что я так ненавижу советскую власть, которая мне дала все.
– А что она мне дала? – просил я.
До драки не дошло.
Сидели на досках бочком, таким образом, что до стола можно было дотянуться только одной рукой. Я приглядывался к двоюродной сестре
Жарика, которая казалась мне все более привлекательной. В сени зашел хор местных старух, исполнивший какую-то свадебную песню на три голоса за стакан самогона, ибо водка кончалась. Этот допотопный фольклор, совершенно невероятный в одной версте от центра большого промышленного города, вызвал у молодежи насмешки. "Русская народная"
