Конечно, если предлагать роллингов магнитофонизированным мальчикам из нашего класса, они такой песни не поймут. Куда им понять, что шейк выходит из моды, а есть и такая медленная балдежная музыка как блюз. "Русская народная блатная хороводная", – скажут они. Но ведь, насколько я знал роллингов, у них обязательно должны быть и быстрые. Не зря же все-таки в "Крокодиле" писали, что роллинги вообще не поют, а вопят благим матом, возбуждая сексуальные инстинкты. В этой непритязательной брехне была доля истины, в которую хотелось верить.
Рекламируя роллингов одноклассникам, я, прежде всего, заводил энергичные вступительные аккорды с трещоткой первой песни, и мощное вступление песни "Bitch", которая переводилась, честное слово,
"Сука". А когда уж доходило до плавных "Диких лошадей", то запись приближалась к концу и отказываться было поздно.
В день удавалось записать альбом двум-трем писчикам.
Мой первый диск назывался "Deep Purple In Rock". Поскольку "рок", помимо всего прочего, означает "скала", то головы пятерых музыкантов на обложке были высечены в желтоватом песчанике скалы, на фоне лазурного неба. Почти такую же фотографию каменных голов я видел в журнале "Америка", только там, вместо лохматых хиппи, были изображены президенты США.
Обложка, к сожалению, не раскрывалась, зато на вкладыше были мелкие фотографии и тексты песен: "Speed King" – "Король скорости",
"Into the Fire" – "(Из огня) да в полымя", "Child in Time" – "Дитя во времени", а не "Ребенок вОвремя", как перевел какой-то музыковед в статском.
Диск был немецкий, но это не уменьшало его рыночной стоимости. А состояние винила, действительно, оказалось хорошим, с едва заметным потрескиванием, но без единого щелчка. Если сравнивать альбом с девушкой, то он был, конечно, не девственницей, но молодкой лет двадцати двух.
Что касается содержания, то это была самая бешеная и быстрая музыка, какую до сих пор изобрели. После "In Rock" вышло уже два альбома этой группы, но все-таки спокойнее, чем этот. Слушать было трудновато, но я понимал, что полюблю эти песни раз на второй-третий, как всегда бывает с настоящей музыкой. Одну же усвоил мгновенно.
Она начиналась вкрадчивыми органными аккордами под нежный перезвон тарелочек, а затем, после недолгого задумчивого пения, нарастали истошные визги и разгонялась бешеная гитарная свистопляска. Слов было совсем немного и перевести их было не трудно.
Милое дитя во времени, ты увидишь линию,
