Для персидско-таджикской поэзии характерны муназирэ (произведение, написанное в виде спора между двумя персонажами), а также назирэ, которую известный советский востоковед Е. Э. Бертельс определил как "своеобразный ответ на какое-нибудь произведение предшественника или современника".
"...Берясь за такое произведение, - продолжает Бертельс, - поэт должен заполнить промежуток между заранее намеченными узловыми точками и совершенно по-новому ввести иную мотивировку действий своих героев, изменить их характер и психологию. Понятно, что чем художественнее образец, тем труднее будет задача соревнующегося, ибо если психологическая мотивировка оригинала глубока и убедительна, то всякое отклонение от нее, если только "отвечающий" по своему таланту не будет равен предшественнику, окажется лишь ухудшенной редакцией оригинала" [Бертелъс Е. Э. Избранные труды, т. 4. М., 1965, с. 432.].
Назирэ как литературная форма чужда русской поэтической традиции. Но переводы стихов персидско-таджикских поэтов или отклики и вариации на восточные темы стали органической частью русской поэзии. Такие отклики есть у Жуковского и Пушкина, Фета и Есенина.
Есть также аналогии, которые не могут быть доказаны, но в которые хочется верить. Говорят, что основоположник персидско-таджикской поэзии Рудаки однажды сопровождал бухарского эмира в Герат. Этот город очень понравился монарху, и он задержался в нем на четыре года.
Тогда истосковавшиеся по своим родным местам и семьям придворные решили попросить помощи у Рудакп. Поэт написал стихи, воспевающие Бухару:
Ветер, вея от Мульяна, к нам доходит,
Чары яр моей желанной к нам доходят...
(Перевод И. Сельвинского)
Эмир, полуодетый, вскочил на коня, и свита догнала его только гдето на полпути. Эта легенда напоминает историю, положенную в основу известных CTKXOB A. H. Майкова "Емшан".
Отметим, что в советское время выросло небывалое число переводчиков персидско-таджикской поэзии и исследователей персидско-таджикской классической литературы.
Классическая поэзия на персидско-таджикском языке - огромное явление в мировой культуре. Как и все великое, она сопряжена со множеством легенд и вымыслов. Но природа их различна.
Одни легенды создал народ, стремившийся сделать биографию своих любимых писателей совершенной. Существует предание о том, что Фирдоуси написал "Шах-наме", рассчитывая заработать деньги для строительства дамбы, которая спасла бы его соотечественников от губительных наводнений. До нас дошли рассказы о той смелости, с которой будто бы говорил с Тимуром Хафиз.
