Просыпаются они к трем часам Дня, редко кто из них подозревает о существовании утренних занятий в университете. К вечеру люди оживают, покупают у таксистов водку и приступают к выяснению отношений…
Я знала одну бразильскую семью, в которой муж регулярно порывался выбросить жену в окно. Эта сцена сопровождалась бешеными криками и битьем посуды, в конце концов в Доме осталась только металлическая посуда. Их соседи молились, чтобы муж осуществил-таки свое намерение. В таком случае ежевечерние скандалы затихли бы сами собой.
После латиноамериканского периода пришло время дружбы с неграми. Самого первого нефа в своей жизни я увидела в Москве летом 1986 года в ДАСе. Меня захлестнула волна почти комического сострадания.
"Угнетенный", – со страхом и замиранием сердца подумала я. Мне приходилось столько слышать и читать о расизме и борьбе негров за свои права, что я решила тут же, не сходя с места доказать первому встреченному мной негру, что мне безразличен цвет его кожи. Негр отнюдь не выглядел несчастным. Как это свойственно черной расе, он явно любил все яркое и очень эффектно выглядел. Мои прочувственные взгляды он расценил однозначным образом – пригласил меня к себе в комнату, включил музыку и начал приставать. Я в слезах выбежала из комнаты. Так плюнуть мне в душу! Я к нему как к человеку, а он… Да, вот так рушатся иллюзии.
Чувство жалости к нефам быстро прошло, зато появилось чувство восхищения.
Черные, как туз пик, лоснящиеся и пружинистые, как коты, – как они хороши! Какая у них нежная кожа, похожая на засушенный лепесток розы, теплая и упругая. С какой грацией диких животных они двигаются! Мне нравится смотреть, как они, танцуя, двигают бедрами. Сколько в них ничем не прикрытого сладострастия. Это похоже на секс без единого прикосновения. Их толстые губы растягиваются в вызывающей улыбке.
Негры открыли нам радости заграничной жизни. От них пахло тонкими, изысканными духами, они курили вкусные сигареты с незнакомыми названиями. Это негры научили меня курить. Мне дали длинную сигарету с золотым ободком у фильтра. Этот ободок меня доконал. Всю жизнь я имела слабость к блестящим штучкам. У сигареты был вкус нездешней жизни.
Мы крепко сдружились с нефитянской компанией. Каждый вечер один из наших новых приятелей, Клод из Анголы, зажигал в своей комнате цветные гирлянды огоньков, жарил курицу, закупал вино и устраивал праздник с бесстыдными плясками. Через некоторое время я прочитала нацарапанную на стене надпись, рядом с телефоном в общем коридоре: "В 526 комнате живут шлюхи". Надпись наполнила меня гордостью.
