Любуясь этими холодными, блестяще-красивыми, колючими, как ежи, созданиями, я поняла, что действительно выбрала неверную тактику. Я обнаружила, что неприступный, высокомерный вид чрезвычайно идет красивым женщинам Ореол королевской гордости, игра в Снежную Королеву поднимает акции красавиц.
Каждое утро начиналось с репетиции: По семь часов в день мы расхаживали по сцене в красных купальниках, на высоченных каблуках. Однажды я так устала, что решила тихонько улизнуть со сцены и спрятаться в полутемном зале. Спустившись по ступенькам вниз, я увидела в десятом ряду нашего руководителя группы Володю.
Надо сказать, он редко нами занимался, зато с истинно русской страстью к спиртному надирался каждый вечер на банкетах. Я подошла к нему поболтать и села на ручку его кресла.
Через некоторое время Володя спросил: "Даша, это ты раскачиваешь кресло или у меня голова с похмелья кружится" В самом деле, кресло под нами дрожало. Одна из девушек идущая по сцене, вдруг покачнулась и в страхе присела. И тихим мечтательным шелестом двинулся потолок. "Беи" – строго сказал Володя и подтолкнул меня к выходу, как командир, спасающий новобранца.
Землетрясение! Через минуту сцена превратилась в ад. Крики "Мама!" понеслись на итальянском, болгарском, румынском, венгерском, русском языках. Вся эта толпа, визжащая на предельно высоких нотах, давя друг друга, кинулась к выходу.
Когда мы выбежали из Национального дворца культуры, земная дрожь уже утихла.
Теперь мы другими глазами посмотрели на это чудо бывшего социализма – страшно представить последствия раскола гигантского здания.
Перед дворцом культуры уже скапливались люди, которых поразило это странное зрелище – сборище красоток в красных купальниках, щебечущих на разных языках.
Этакое вавилонское столпотворение! Ночью толчок повторился, и вся София в трусах и простынях стояла на улице, обсуждая природное возмущение. Спокойно спали только наша и венгерская команды, которые так нализались вечером в ресторане, что никакое землетрясение не в силах было потревожить их сон.
Наступил день конкурса. Гримерную заполнили женщины из мира, не имеющего ничего общего с реальностью, – красивого и праздничного. В изысканной, одурманенной ароматами атмосфере колдовали парикмахеры, и гримеры показывали чудеса косметического искусства. Среди духов и пудры царила богиня кокетства.
Я чувствовала себя как в лихорадке и совершенно не могла сосредоточиться. Чьи-то руки укладывали мои волосы, что-то рисовали на моем лице, застегивали колье на шее, я путалась в складках длинного платья, в спешке сломала ноготь и порвала чулки. Но когда все было кончено и я подошла к зеркалу, то ахнула от изумления.
