Огонь, поленья трещат… Утонула в пахучем халате и соглашаюсь со всем, что происходит. Братья подкатывают к огню стол, похожий на журнальный. Но большой. Как они оба красивы! Уставили стол разными яствами, и, как завершающий аккорд, мать внесла две бутылки вина; протерла их и поставила в центре стола. Ионас усадил ее в кресло и что-то буркнул по-эстонски. Выпили вина. А хлеб какой! Темный, круглый, кисло-сладкий… Голова моя стала клониться вбок захотелось спать.
Теперь по протоколу, как ты говоришь, надо спать,улыбнулся Ионас.
Старший брат подводит меня к высокому шалашу. Шалаш не простой, из тюля.
Не верится,пролепетала я.
Это все ребята придумывают руки у них золотые,пояснила Ада.
И я с вами, попросилась девочка.
Конечно, конечно! сказал Ионас и принес раскладушку.
Вошли в шалаш, уселись на кровати и на тебе! Шалаш поехал тихим ходом и остановился в центре пруда.
Ничего себе! Да еще по рельсам идет!..
Не бойтесь,успокоила девочка.Никакой комар не укусит…
Вскоре я, накрывшись пуховым одеялом, утонула в мягкой постели.
Платок надень,подала мне Ада теплую шаль.
"Неужели это я?" подумалось. Сон улетучился, вспомнила свою житуху в Москве, и стало так жаль себя. Эх, казанская сирота!
Что ж я так мотыляюсь, никому не нужная? Хоть и знала, что нет виновных, но душу жгла обида на мужа. Всех нянчить, за всех душой болеть, а стакан чаю еще никто не поднес. Никто и никогда…
Утром проснулась счастливая. Вкусно позавтракали. Хозяева ко мне со всей душою я это чувствую сразу.
Когда поедем?
Скоро. Тут недалеко. Будешь "шефака давить"! засмеялся Ионас.
Вижу, и девочка, и мать собираются ехать с нами. Выяснилось, что он нас завезет на кладбище, а сам поедет в совхоз, чтоб проверить, все ли готово к моей встрече.
Подышишь воздухом. Тут хорошо. Я приеду часа через полтора.
Вскоре мы оказались у кладбища. Плиты лежат на земле. Небольшие, почти одинаковые по размеру. Тут все равны. Разве что семейственность соблюдается.
Ну вот и карашо, вот мы к вам и пришли… Вот мой папа лежит, вот брат, здесь сестра… А вот мое место… Ну и карашо, все карашо. Давайте молочка прохладного попьем,сказала мать.
Она опустилась на землю. Разлила молоко и приготовила хлеб.
Все карашо. Садитесь на траву, земл теплая.
Попили молока, посидели, потом она встала и начала убирать могилы. Протерла надгробия влажной тряпкой. Высветлились все фамилии.
Вот и карашо… все карашо… Вот тут мое место…Вытерла потное лицо и предложила: Ноня, наливай молока и себе, и нам.
