В дверь постучали. Девушка отчертила линию, записала итоговую сумму и лишь затем позвонила в маленький серебряный колокольчик, разрешая войти. В кабинет осторожно проскользнула служанка. При виде хозяйки она слегка наклонила голову, прижав кончик пальца к губам, а другую руку положила на талию. Так служанки Сарамира приветствовали своих господ.
– К вам посетитель, хозяйка. Госпожа Кайку ту Макаима.
Мисани кивнула и улыбнулась, радуясь приезду подруги. Служанка поклонилась хозяйке в ответ, радуясь, что принесла хорошую новость.
– Привести гостью, госпожа?
– Да, конечно. И принеси для нас фрукты и холодную воду.
Служанка поклонилась и вышла. Мисани убрала письменные принадлежности в стол и привела себя в порядок. Последние два года дела отнимали столько времени, что она почти не виделась с друзьями. Но Кайку – совсем другое дело. Их связывала давнишняя дружба. И долгая разлука стала для обеих настоящей пыткой. Девушки часто писали письма, поверяя друг другу мечты, надежды и опасения, но этого было мало.
И вот подруга, с которой Мисани не виделась столько лет, возникла на пороге ее дома.
– Госпожа Кайку ту Макаима, – объявила за дверью служанка, и Кайку вошла в комнату.
Мисани бросилась навстречу, и девушки крепко обнялись.
Наконец они разжали объятия. Мисани отстранилась и, не выпуская руки подруги, пристально посмотрела на нее.
– Ты сильно похудела. И такая бледная. Болела?
Кайку засмеялась. Они знали друг друга слишком давно, поэтому прямой вопрос Мисани не удивил девушку.
– Что-то в этом роде. Зато ты выглядишь превосходно. Городская жизнь явно пошла тебе на пользу.
– Я скучаю по бухте. – Мисани опустилась на одну из расстеленных на полу ярких циновок. – Приходится тратить жизнь на подсчет выловленной рыбы и оценку лодок. Но, кажется, я потихоньку начинаю испытывать удовольствие от бумажной рутины.
– На самом деле? – недоверчиво спросила Кайку, усаживаясь напротив подруги. – Ах, Мисани, ты всегда любила скучные занятия.
– Я расцениваю это как комплимент. Ведь ты еще ребенком была слишком непоседлива и невнимательна, особенно когда дело касалось уроков.
Кайку улыбнулась. При виде подруги все ужасы, которые ей пришлось пережить за последнее время, отступили и казались дурным сном. Мисани была напоминанием о той жизни, которой она жила прежде, до того, как ее семью постигла трагедия.
Мисани почти не изменилась за прошедшие годы. Разве что фигура приобрела женственную округлость, да говорила подруга официально, будто на собрании в суде. Но при этом она осталась все той же самой Мисани, близким человеком из детства. Ее присутствие, словно бальзам, излечивало израненную душу Кайку.
