И вдруг в щель под упомянутыми воротами протискивается молодой фокстерьер и радостно несется по скверику, льва абсолютно не замечая. А тут и хозяин переулком подходит, поводком помахивает – молодой парень, студент Лестгафта, полтора месяца был на сборах, ни о каком поселившемся по соседству льве ни сном, ни духом...
А в скверике тем временем фокстерьер наталкивается на льва, а лев, соответственно, – на фокстерьера. О дальнейшем мнения свидетелей кардинально разошлись. Одни утверждали, что директор картины был отчаянный скупердяй, и оголодавший на скудной диете Кинг решил дополнить рацион свежей собачатинкой. Другие клялись и божились, что лев просто беззлобно играл с собачонкой – давал отбежать немного, настигал одним широким прыжком и валил на землю ударом громадной лапы. Легонько валил, играючи... Может быть, правы и те и другие: кошка тоже, прежде чем мышь сожрать, примерно так забавляется.
В студенческой среде Питера питомцы института физкультуры им. Лестгафта всегда считались примером того, как физическое развитие идет в ущерб умственному. А у этого вообще от нереальности наблюдаемого зрелища соображалку заклинило. Действовать стал чисто на мышечных рефлексах – разбежался, подпрыгнул, ухватился за верх ограды, подтянулся, перевалился и спрыгнул вниз, в скверик.
Зеваки взвыли в предвкушении чего-то страшного, но вместе с тем и жутко захватывающего. Не каждый день такое увидишь, будет что рассказывать до самой старости. Зла студенту, с одной стороны, никто не желал, но если бы в тот момент Кинг развернулся и мирно удалился, зрителей бы это глубоко разочаровало...
Громкие эмоции немногочисленной толпы отвлекли внимание царя зверей и парень, подхватив своего пса, со свистом запулил им за пределы садика; а потом попробовал повторить свой трюк с перепрыгиванием ограды. Не получилось – кровно обиженный утратой живой игрушки Кинг сшиб его в полете одним ударом громадной лапы.
Студент отлетел, как волейбольный мячик после резаного удара. И тут же кровь показалась из разбитого носа и ран, оставленных на плече когтями. А в хищниках, давно известно, запах свежей крови возбуждает самые свирепые инстинкты, будь они, хищники, хоть трижды ручные. Укротительницы, к примеру, в критические свои дни и близко к клеткам не подходят. Да тут еще зрители снова заорали в полный голос, дополнительно нервируя зверя. И он набросился на студента.
Но кровожадные инстинкты это одно, а задрать и сожрать жертву – совсем другое, тут навыки и умения нужны, каких у льва, потреблявшего всю жизнь мясо лишь в рубленном виде, просто не оказалось. Он бы, конечно, быстро разобрался и освоился, но не успел, – к скверику подбежал постовой милиционер, привлеченный звуковым сопровождением этой корриды.
