– А что будет дальше?
– ПНЭКи покрыты живой тканью – нервными клетками человеческих эмбрионов. Клетки должны прорасти и обеспечить контакт между концом каждого из разорванных нервов и по меньшей мере одним квантовым полупроводниковым вентилем на поверхности ПНЭКа. Прорастание, наверное, уже началось и будет продолжаться несколько дней. Как только эти новые волокна врастут в прежние, я займусь программированием ПНЭКов. Каждый из них устроен так, что может направить любой сигнал, приходящий из любого участка мозга, в соответствующее нервное волокно, идущее в другой участок.
– Но как вы можете узнать, куда его направить?
– В этом-то вся трудность. Мы будем иметь дело с сотнями миллионов отдельных нервов, не зная, куда каждый из них посылает свои сигналы. На первом этапе нам поможет анатомическое устройство мозга Брайана: руководствуясь им, мы сможем составить очень приблизительную карту – куда должно идти большинство нервных волокон. Этого будет мало, чтобы обеспечить тонкое мышление, но я надеюсь, что это позволит восстановить минимальный уровень функционирования мозга, несмотря на все неизбежные ошибки при подключении. Например, если двигательная зона мозга пошлет сигнал произвести движение, то какая-нибудь мышца должна будет на него откликнуться, пусть даже не та, какая нужна. Мы получим реакцию, которую впоследствии можно будет скорректировать обучением или тренировкой. На коже Брайана, примерно вот здесь, – она дотронулась пальцем до своего затылка, – я установила контактную плату. Компьютер подключит к ней микроскопические кончики оптических волокон, через которые сможет общаться с каждым из ПНЭКов, находящихся внутри мозга. И тогда этот внешний компьютер можно будет использовать для поиска – он станет разыскивать соответствующие друг другу участки мозга, где запечатлены одни и те же воспоминания или понятия. Когда они будут найдены, компьютер даст команду установить там, внутри, электронный контакт между соответствующими ПНЭКами. Каждый микрочип в отдельности – это что-то вроде телефонного коммутатора, какие были в старину: через него абонент мог соединиться с любым другим. Вот и я с помощью нейронного коммутатора в мозгу Брайана начну восстанавливать оборванные связи.
Бен перевел дух.
– Так вот оно что! Вы восстановите всю его память!
– Вряд ли. Часть памяти, навыков и способностей будет утрачена навсегда. На самом деле я надеюсь восстановить лишь столько, чтобы Брайан смог заново обучиться тому, что утрачено. Для этого потребуется огромная работа. Не забывайте, насколько сложен мозг, – ведь за развитие его структуры отвечает во много раз больше генов, чем за развитие любого другого органа.
