Халхин-Гол: Война в воздухе | страница 40
29 и 30 августа советские войска продолжали давить очаги японской обороны внутри «котла». Враг защищался с отчаянием обреченных. Японская авиация безуспешно пыталась помочь окруженным, но ее атаки не приносили успеха. Утром 29-го 70 И-16 и 25 И-153 перехватили группу из девяти бомбардировщиков и 20 истребителей. В результате боя сбито четыре Ки-27 и один Ки-30. Наши потери – один И-16. На следующий день 88 И-16 и 25 «Чаек» из всех советских полков атаковали над сопкой Номон-Хан-Бурд-Обо девятку бомбардировщиков и «до 40» истребителей. По докладам пилотов, без потерь сбито 18 Ки-27 и два бомбардировщика.
Финальная точка в сражении была поставлена 31 августа, когда части Красной армии завершили разгром окруженной японской группировки. В последний день августа наши летчики заявили об уничтожении 21 истребителя и одного бомбардировщика при потере одного И-16.
«Отчет о проделанной работе»: Смушкевич демонстрирует командирам 1АГ кусок перкаля со сбитого японского самолета (СКМ).
Для полноты картины можно упомянуть, что 29 августа японцы заявили восемь воздушных побед, 30-го – 24 и 31-го – 14. Итого – 46 «побед» при всего лишь двух реально сбитых советских самолетах.
31 августа по приказу Георгия Жукова на только что освобожденном от противника восточном берегу Халхин-Гола началось сооружение двух передовых аэродромов для 60-70 истребителей ‹3›.
Несмотря на прибытие 33-го сентая, численность японской авиагруппировки из-за потерь заметно сократилась. К концу августа она имела в наличии примерно 160 самолетов. Только за последнюю неделю месяца «официально признанные» потери японцев составили 29 машин. А всего за время советского наступления – с 20 по 31 августа противник, по его же собственным данным, лишился, как минимум, 43 самолетов, что составило примерно четверть японских потерь за всю войну.
Для японцев такой расход самолетов, особенно – истребителей, являлся критическим, поскольку в то время единственный поставщик Ки-27 – авиазавод «Накадзима» выпускал лишь по одной машине в день. Следовательно, в последнюю декаду августа японцы ежедневно теряли в несколько раз больше самолетов, чем могли возместить. Советские боевые потери за тот же период не превышали 20 машин.
Подавленное состояние японских пилотов в эти дни отразил в своих воспоминаниях один из императорских асов капитан Ивори Сакаи. «Я совершал по 4-6 вылетов в день и под вечер уставал так, что, заходя на посадку, почти ничего не видел. Вражеские самолеты налетали на нас подобно огромной черной туче, и наши потери были очень, очень тяжелы…» ‹27›.
