Этими мыслями была занята моя голова, когда мы с Лори обедали у меня дома. Лори заметила, что я подозрительно молчалив, однако не стала давить на меня, чтобы выяснить, о чем я думаю.
Мы как раз заканчивали обед, когда позвонил Винс Сандерс.
– Я проверил твоего Джеффри Стайнза, – сказал он.
– И что? – спросил я.
– И еще я проверил волшебника страны Оз, Румпельштильцхена и фею Динь-Динь. Они тоже не существуют.
– Вот облом.
– Да уж, – сказал он. – Может, тебе надо носить колокольчик на шее?
– Что за чушь?
С Винсом иногда бывает довольно трудно общаться.
– Есть два Джеффри Стайнза, которые пишутся именно так, как ты сказал, – сообщил он. – Один из них родился четыре месяца назад, в среду, а второму девяносто два, и он живет в доме престарелых. Вдобавок ни один источник из тех, которые я проверял, а я проверил чертову кучу источников, ничего не слышал о нем. Так что мне ужасно интересно: какого черта ты тратишь на это мое время?!
Я не мог свободно разговаривать, потому что Лори сидела прямо напротив меня, а мне не хотелось потом отвечать на ее вопросы.
– Мне было интересно, – это все, что я смог произнести вслух.
– Сильный мотив, – восхитился Винс. – А если бы меня похитили и подвергли пыткам? Из меня бы могли вытрясти информацию о том, что Энди Карпентер думает, будто это интересно.
– Если попадешься, держись до последнего. Твоя страна нуждается в тебе.
– Смотри, – сказал он, – если здесь будет сенсация, она моя.
– Знаешь, для некоторых людей оказать любезность своему другу – уже достаточная плата.
– Тогда тебе надо было этих людей и просить, – огрызнулся он и повесил трубку.
Остаток вечера прошел в молчании. Лори читала, я делал вид, что тоже читаю, а все мои мысли вертелись вокруг этого дела. Ужасно неловко я себя чувствовал из-за того, что почти ничем не мог поделиться с Лори. Такая ситуация у нас сложилась впервые. С другой стороны, есть масса вещей, которыми она не делится со мной, и большинство из них касается Оскара Гарсии.
Сильно сомневаюсь, что она взаправду читала, а не делала вид, как я. Тара вела себя честнее, чем мы оба: она не притворялась, будто жует игрушку, а действительно ее жевала.
Около одиннадцати вечера я устал изображать, что читаю, и мы с Лори отправились в постель. И тут же заснули. Тот период, когда мы использовали каждую возможность, чтобы заняться любовью, уже прошел. Нет, чаще всего мы своего не упускаем, но иногда мне грустно, что та сумасшедшая пора ушла.
