– Я ведь согласился прийти сюда, правда? – сказал я. – Зачем, думаешь, я тебя на ужин звал? Предложение делать?
– И какая же информация тебе нужна?
– Об Алексе Дорси.
Он рассмеялся.
– Я не занимаюсь этим делом, балда. Я думал, ты это уже разнюхал.
– Я не имею в виду дело Гарсии. Я говорю о самом Алексе Дорси. Меня интересует, чем именно он занимался и почему его не приперли к стенке, когда Лори нашла против него улики. И почему его собирались прищучить сейчас.
– Не знаю, – сказал Пит.
– Как это «не знаю»?! Ты же, мать твою, лейтенант полиции, плюс ты чертовски любопытный сукин сын. Ты знаешь все, что у вас там происходит.
– Это слишком глубоко зарыто. – Пит покачал головой и неожиданно добавил: – Кроме того, «у вас там» – вовсе не обязательно там, где ты думаешь или где ты хочешь.
– Что это, черт возьми, значит?
Пит положил одну из своих вилок, думаю, третью по величине, если считать от самой маленькой, и уставился на меня. Такой взгляд запросто заставит уголовника признаться во всем, что он совершил за последние двадцать лет.
– Я намерен рассказать тебе кое-что, но только если никто не узнает, что информация исходит от меня. Надеюсь, твой бумажник это выдержит.
– Поверь мне, если за эту неделю я что-то и выяснил, так это то, что я, оказывается, умею хранить тайны.
Пит кивнул. Он и сам это знал, я мог и не говорить.
– Здесь замешано Бюро, – сказал он.
Меня это изумило.
– Ты имеешь в виду ФБР?
– Нет, блин, я имею в виду бюро, которое стоит у меня в кабинете.
Я проигнорировал эту шпильку. Слишком уж значимым было открытие.
– И чем же таким занимался Дорси, что это заинтересовало федералов?
– Понятия не имею, – заявил он, и я сразу ему поверил. – Все, что я знаю, это слушок, что федералы запретили Отделу внутренних расследований заниматься этим делом. Думаю, они тоже расследовали его со своей стороны.
– Тогда почему вдруг все изменилось? Почему Дорси пришлось скрываться?
Ответа на этот вопрос Пит не знал, и тогда я спросил его, слышал ли он когда-либо о Джеффри Стайнзе. Он сказал, что нет, но согласился проверить его. От Винса я до сих пор не получил никакой информации, так что вовлечь в это дело еще и Пита, безусловно, имело смысл.
Я уже собирался идти, но Пит заставил меня ждать, пока он попробует и крем-брюле, и некое «вишневое торжество». Оба десерта заслужили его одобрение, хоть он и счел крем-брюле «слегка в пупырышку». Я сказал ему, что если он еще когда-нибудь выберет ресторан вроде этого, я покажу ему «пупырышку» несколько другого рода.
