— Чего шуметь-то? — сказал он.
Когда аплодисменты стихли, Тамара сказала:
— А сейчас пусть расскажет о своей работе Дубровский.
Геня вышел на сцену, спрятал руки за спину и стал смотреть в угол, где висел портрет Менделеева.
— У тебя есть план шефской работы? — спросила Тамара.
— Нет. А зачем он?
— Вот видишь. А мы тебе доверили воспитание.
Я очень волновалась за Геню, но никак не могла придумать, что бы такое убедительное сказать.
— Ты, Дубровский, опять не справился с общественным поручением, — вздохнула Тамара.
— Справился! — крикнула я. — У нас дома чаепитие было!
Все засмеялись, а Геня чуть заметно улыбнулся.
— Иди, Веткина, сюда, — безнадежным голосом сказала Тамара. — Может быть, ты нам чего-нибудь расскажешь, дополнишь отчет Дубровского.
Я вышла и встала рядом с Геней. Он мне показался таким высоким, что надо было запрокидывать голову, чтоб взглянуть на него.
— Геня Дубровский мой брат, — сказала я. — Настоящий. Только я об этом сначала не знала, и он не знал, а потом уже узнали.
Все затихли.
— Как это настоящий? — спросила Тамара.
— Потому что настоящий, — сказала я. — Спросите мою сестру Дусю.
— Фантастика какая-то! — Большие серые глаза Тамары смотрели на нас недоуменно.
— Сочиняет она все! — громко сказала подруга Таня.
Тамара посмотрела на меня так осуждающе, как будто я ее в чем-то жестоко обманула.
— Рассказывай о работе, Веткина, — голосом, не допускающим возражения, сказала Тамара. — Какие мероприятия у вас были еще, кроме чаепития?
— Мы ездили в старый парк, — сказала я.
— И что вы там делали?
— Смотрели в небо.
По залу снова почему-то прокатился смех.
— Хватит, Веткина, сочинять, — сказала Тамара. — Садитесь оба на место.
Мы с Геней сели.
— Дубровский не справился с общественным поручением, — сказала Тамара. — Я думаю, мы дадим ему что-нибудь попроще. А у Веткиной есть сестра, поэтому другого брата назначать ей не будем.
— Вот ты и осталась без брата! — сказала Таня.
— Я же сказала, что это мой настоящий брат. Спросите папу и маму! — громко сказала я.
— Чего шуметь, — сказал Геня. — Конечно, ты моя сестра.
— Это ваше дело, — доброжелательным, спокойным голосом сказала Галя Яковлева. — Лично я вам верю. Такой случай вполне возможен.
Мы с Геней улыбнулись, полные благодарности Гале Яковлевой.
А на улице было тепло, сухо, солнечно.
Не сговариваясь, мы с братом поехали в старый парк.
По озеру, как лодочки, плавали листочки. Красные, оранжевые, желтые.
Небо было высоко-высоко. Земной шар, на котором мы лежали, раскинув руки, мягко покачивался и плыл в пространстве.
