Твилла облизала губы. Девушка старалась припомнить все, что она узнала о таких недобрых заклинаниях, учась у ведуньи Халди. В первую очередь следовало распознать природу волшебства, лежавшего в основе заклинания, — а это можно было узнать только у того, кто сотворил его.
— Мой лорд, ты ничего не помнишь о том, что случилось с тобой в лесу?
— Только не надо снова об этом спрашивать! — рассердился слепой. — Они целую вечность донимали меня расспросами, допытывались и так, и эдак… Нет, целительница, я не помню! Если бы помнил, то, может быть, сумел бы еще как-то за себя постоять. Никто не знает, что там, в этом проклятом лесу. Известно лишь, что туда отваживаются ходить только женатые мужчины. А тех, у кого нет жены, ожидает участь вроде моей, а то и похуже. Почему так происходит — никто не знает. Жрец Дандуса говорит, что в лесу таится демоническое черное колдовство, которое даже он, при всех своих обширных знаниях, не в силах одолеть.
Твилла протянула руку и убрала длинную прядь волос, свисавшую поверх невидящих глаз собеседника. Она понимала, что для такого человека потеря зрения гораздо страшнее смерти.
— Так, значит… Значит, ты ничем не можешь мне помочь, целительница? — В твердой броне, в которую он себя заковал, наметилась трещина.
— С помощью трав — нет, мой лорд. Моих скудных знаний на это не хватит. Но я клянусь, что твой недуг — не телесный. Причина этого недуга — злое чародейство, и исцелить его можно тем же средством.
— Но где же мне искать это средство? — Он снова гордо вскинул голову, его голос обрел прежнюю твердость. — У лесных демонов? Вряд ли они отнесутся ко мне с состраданием… Но, может быть, ты и права. — Слепой лорд встал и безошибочно повернулся к двери. Как видно, он настолько хорошо знал эту комнату, что просто не мог ошибиться. — Может быть, и вправду лучше жить в проклятом лесу, с демонами, — для такого недочеловека, каким я стал…
Два быстрых шага — и слепой уже был у выхода. Твилла не успела ничего сказать прежде, чем он захлопнул за собой дверь.
ТВИЛЛА ПРИВЕЛА В ПОРЯДОК свою сумку с лекарствами и снова уселась на стул. В комнате постепенно становилось все темнее и темнее. Девушка почувствовала, что проголодалась. Свадьбы, на которых она бывала вместе с ведуньей Хадди, были совсем другими.
На тех свадьбах угощали гостей и веселились, танцевали, смеялись, радовались началу новой, совместной жизни молодых супругов. Но там, по ту сторону гор, не было никакой унизительной лотереи, и к девушкам там относились совсем по-другому. Здесь же женщина была всего лишь живым талисманом, оберегом, необходимым мужчине для защиты от какой-то невидимой опасности. В родном городе Твиллы все было совсем по-другому. Если даже брак устраивали по уговору между двумя семьями, молодых людей всегда заранее знакомили друг с другом. Твилла ни разу не слышала, чтобы какую-нибудь девушку заставили выйти замуж против ее желания.
