Сабрина прищурилась.
— Слоан, неужели ты считаешь себя вправе…
— Высказывать собственное мнение?
— Осуждать меня.
— Ты жаждешь свободы, а брак — это кандалы и цепи, — заключил он.
Сабрина вновь смутилась. Настроение Слоана было переменчивым, как ветер. Казалось, всего минуту назад он забавлялся разговором с ней — и вдруг нахмурился, излучая угрозу.
— Ну, так что ты скажешь? — поинтересовался Слоан.
— Кандалы и цепи — тот брак, который нужен тебе. Ты предъявляешь к жене слишком много требований, — опасливо выговорила Сабрина.
Слоан рассмеялся:
— Вот как? Не думаю. Я хочу только, чтобы моя жена жила со мной, спала со мной и растила моего ребенка. И еще принимала меня таким, какой я есть. Мне жаль, что ты утратила свободу, не успев как следует ее распробовать. Я понимаю твои чувства. Но поскольку дело касается не только нас, но и ребенка, это меняет все.
— Да. Но неужели мы не можем просто…
— Нет.
— Ты еще не знаешь, что я хочу предложить.
— Знаю. Ты предпочла бы формальный брак и разделение ответственности за ребенка. Об этом ты уже говорила. По правде сказать, тебе повезло больше, чем многим другим невестам.
— Это еще почему?
В неожиданной улыбке Слоана засквозил сарказм.
— Тебе известно, что тебя ожидает.
— Ты отвратителен!
— Просто я стараюсь быть откровенным, и это не так плохо — именно потому ты и злишься.
Сабрина выхватила мокрый компресс из пальцев Слоана.
— Слоан, я…
— Не стоит повторяться.
— Ты так изменился, узнав, в каком ужасном положении я оказалась… — Смех Слоана заставил ее растерянно замолчать. — Не вижу в этом ничего смешного!
— Как ты думаешь, почему твоя сестра и Ястреб так встревожились?
— А почему они должны были… — Внезапно Сабрину осенило: — Скайлар и Ястреб ждут ребенка?
Слоан кивнул. Обнаружив, что ему известна тайна, которую скрывали от нее, Сабрина ощутила и удивление, и досаду. Сестра даже не попыталась намекнуть о своем положении. Впрочем, и Сабрина скрыла от Скайлар правду.
— Скайлар не тошнит… — задумчиво проговорила Сабрина.
— Хоть ты и считаешь меня невежественным дикарем, мне известно, что ты чувствуешь себя неважно. Любой мужчина готов смириться с чрезвычайно деликатным положением жены — разумеется, если оно не будет продолжаться вечно.
Сабрина смущенно опустила глаза. Это была отсрочка, а не отмена смертного приговора!
— Итак, ты смирилась, — сухо подытожил Слоан.
— Да, смирилась, а ты можешь злорадствовать сколько угодно. Ты объяснил мне, что такое брак. Хорошо, майор Трелони, но у меня есть свои представления о том, каким должно быть предложение.
