Рафф уничтожал овощное рагу с таким видом, словно загружался балластом, крепко сжимая четырехпалыми руками нож и вилку. Он интересовался только составом пищи, но оставался равнодушным к ее вкусу.
Тадзики и Боксоллы обсуждали какого-то наемника, в которого стреляла любовница, когда тот поднимался на борт корабля. Поначалу Нед мрачно поглощал пищу, потом, отогнав дурные предчувствия, спросил Вестербека об устройстве «Стрижа».
Тот с энтузиазмом откликнулся, хотя имел весьма скудные познания в этом вопросе: «Стриж»— судно небольшое, сделан так же, как и любой другой корабль такого класса, но его главные системы унифицированы и лучше защищены, чем у многих боевых крейсеров.
Беседуя, они почувствовали себя более свободно, а полученные сведения вселили в Неда уверенность и в благополучном исходе путешествия. Что бы ни ожидал от экспедиции Карел Дорманн, компания «Дорманн трейдиш» не стала бы впустую тратить деньги на снаряжение и подбор экипажа.
Все являлись отличными специалистами и, несмотря на грубость, все же не были шайкой головорезов. Дядя Дон чувствовал бы себя среди них как дома.
Вдруг Нед, рассматривая членов экипажа, спросил:
— Тадзики, здесь что, одни мужчины? Кроме Лиссеи, конечно.
— Да, она сама приняла такое решение, хотя мы с Херном возражали, — ответил тот. — Придется потерпеть.
— А как же Рафф? — вмешался Луис Боксолл. — Ведь ты не мужчина, дружище?
Раконтид жизнерадостно заржал.
— Неважно, — сказал он (или она). — Вы, люди, не обладаете способностью менять свой пол.
Рафф, вытянув широкий язык, поднял стакан сока, осушил его одним глотком, вынул из вазы лилию и принялся задумчиво жевать мясистый стебель.
Лиссея поднялась. Она казалась усталой и потерянной.
— Господа! Члены экипажа! Мы собрались здесь, чтобы провести в безопасности нашу последнюю ночь перед стартом. Мы не вернемся, пока не отыщем аппарат, на котором мой прапрадедушка покинул Теларию. Возможно, это ваша последняя спокойная ночь, и, возможно, мы навсегда исчезнем, превратимся в легенду и останемся лишь в меркнущих воспоминаниях наших близких.
— Не надо, Лиссея, — остановил ее Херн Лордлинг. Перед ним стоял полупустой стакан виски, но, судя по невнятности речи, этому стакану предшествовало немало других. — Я лечу с тобой. Все будет в порядке.
— Если ты драный полковник, — рявкнул Дик Уорсон, — это еще не значит, что ты можешь делать, что заблагорассудится, Лордлинг!
— Немедленно прекратите, — приказала Лиссея.
