Mea | страница 7



Мы смеем так делать! отметим мы с лихвой

Грядущий восторг голой власти!

16 июля 1923

ХВАЛА ЗРЕНИЮ

Зелен березами, липами, кленами,

Травами зелен, в цветах синь, желт, ал,

В облаке жемчуг с краями калеными,

В речке сапфир, луч! вселенский кристалл!

В воздухе, в вольности, с волнами, смятыми

В песне, в бубенчике, в шелесте нив;

С зыбью, раскинутой тминами, мятами,

Сеном, брусникой; где, даль осенив,

Тучка нечаянно свежестью с нежностью

Зной опознала, чтоб скрыться скорей;

Где мед и дыня в дыханьи, — над внешностью

Вечной, над призраком сущностей, — рей!

Вкус! осязанье! звук! запах! — над слитыми

В музыку, свет! ты взмыл скиптром-смычком:

Радугой режь — дни, ночь — аэролитами,

Вой Этной ввысь, пой внизу светлячком!

Слышать, вкусить, надышаться, притронуться —

Сладость! но луч в лучшем! в высшем! в святом!

Яркость природы! Земля! в сказках «трон отца»!

Быть с тобой! взять тебя глазом! все в том!

26 июля 1922

В ДЕРЕВНЕ

НЕ ПАМЯТЬ…

Как дни тревожит сон вчерашний,

Не память, — зов, хмельней вина,—

Зовет в поля, где комья пашни

Бьет в плуг, цепляясь, целина.

Рука гудит наследьем кровным —

Сев разметать, в ладонь собрав,

Цеп над снопом обрушить; ровным

Размахом срезать роскошь трав.

Во мне вдруг вздрогнет доля деда,

Кто вел соху под барский бич…

И (клич сквозь ночь!) я снова, где-то,—

Всё тот же старый костромич.

И с солнцем тают (радуг льдины!)

Витражи стран, кулисы книг:

Идет, вдоль всей земли единый,

Русь, твой синеющий сошник!

Мужичья Русь! Там, вне заводов,

Без фабрик, — обреченный край,

Где кроет бор под бурей сводов,

Где домовой прет спать в сарай,—

Как ты в мечты стучишь огнивом?

Не память, — зов, хмельней вина,—

К стогам снегов, к весенним нивам,

Где с Волгой делит дол Двина!

30 сентября 1923

РОДНОЕ

Березка любая в губернии

Горько сгорблена грузом веков,

Но не тех, что, в Беарне ли, в Берне ли,

Гнули спину иных мужиков.

Русский говор, — всеянный, вгребленный

В память, — ропщет, не липы ль в бреду?

Что нам звоны латыни серебряной:

Плавим в золото нашу руду!

Путь широк по векам! Ничего ему,

Если всем — к тем же вехам, на пир;

Где-то в Пушкинской глуби по-своему

Отражен, склон звездистый, Шекспир.

А кошмар, всё, что мыкали, путь держа

С тьмы Батыя до первой зари,

Бьет буруном, в мечтах (не до удержа!):

Мономахи, монахи, цари!

Пусть не кровью здоровой из вен Земля:

То над ней алый стяг, — трезвый Труд!..

Но с пристрастии извечного вензеля

Зовы воль, в день один, не сотрут!

Давних далей сбываньем тревожимы,

Все ж мы ждем у былых берегов,