Он усомнился, можно ли к Раиннон применять такие же категории добра, как к обычным нормальным людям. Его жизнь основывалась на реальностях, а полдня, проведенные в этом городе, ясно свидетельствовали, что живущие здесь люди о реальности не имели никакого понятия. Это относилось и к его тетушкам. Все, что они рассказали ему, могло быть лишь простым совпадением, а то и просто их фантазией. Если бы он мог найти разумное объяснение этим событиям, то с каким удовольствием уехал бы в Нью-Йорк, оставив своих тетушек здесь, в их любимом городе, на их любимой ферме.
— Кто сделал предложение о продаже?
— Это неизвестно. Все письма посланы местным юристом в нашем городе…
— ..по имени Клиффорд Монтгомери.
— Но он говорит, что действует по заданию клиента, который просил пока не разглашать информацию о себе.
Казалось, что Лавиния крайне возмущена.
— Представляешь, он даже не сказал этого нам!
— Даже когда мы пообещали, что никому не скажем.
Нов принял решение.
— Я останусь здесь до воскресного утра. Это даст мне возможность поработать здесь два дня. Попробую разобраться.
— Два дня? — сказала Лавиния. — Мы очень надеялись, что ты погостишь здесь дольше.
Эзми повернулась к своей сестре, на лице у нее появилось решительное выражение.
Лавиния кивнула своей сестре, и Ноа показалось, что они безмолвно обменялись какими-то мыслями.
— Да, я думаю, ты права.
Они обе очаровательно улыбнулись Ноа.
— Ну, а сейчас попробуй яблочного пирога, дорогой.
Ноа лежал в кровати, на которой в детстве спала еще его мать, и смотрел в потолок. Ночной осенний ветер проникал сквозь кружевные занавески открытых окон и приятно овевал его уставшее тело.
Память сохраняла образ обольстительной, загадочной Раиннон, и думая о ней, он не мог уснуть. Она обволокла его ум своей колдовской силой и сплела паутину чувственности вокруг него. И снова у него мелькнула мысль, не ведьма ли она в самом деле.
Все было ясно. Он слишком много работал в последнее время.
Он хорошо выспится, погостит у тетушек, выяснит, было ли что-нибудь за этими предложениями о продаже земли, и через два дня уедет. Тогда у него не будет никаких причин снова встречаться с Раиннон. Довольный своими планами, он повернулся в постели.
Снова подул ветер, и Ноа услышал тихое позвякивание. Занавеска задрожала и отошла в сторону. Он посмотрел на окно.
Там на подоконнике в своем ошейнике из голубых хрустальных бусинок и с серебряным колокольчиком в наступивших сумерках сидел черный кот и внимательно смотрел на Нов. Кот сидел совершенно неподвижно и казался неживым. Затем он вдруг повернул свою голову. Лунный свет отразился в его глазах, и они засияли, как голубые неоновые огоньки.
