* * *
Морин заперла дверь своего номера на замок. Цветы уже стояли на туалетном столике. Она вынула их из вазы и пошла в ванную. В ярости изломав букет, она швырнула его в унитаз. В большом зеркале на стене она увидела отражение спальни с приоткрытой дверью в гостиную. Она быстро огляделась. Дверь в туалет также была открыта, но Морин помнила, что перед уходом закрыла ее. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы придать своему голосу уверенность, она громко произнесла:
– Брайен?
Из гостиной послышался звук какого-то движения. Колени Морин предательски задрожали, и она с силой сжала их.
– Флинн, черт тебя побери!
Дверь, ведущая в гостиную, стала медленно открываться.
– Мадам? – Из дверного проема на нее удивленно смотрела горничная. Морин с трудом перевела дыхание.
– Здесь есть еще кто-нибудь?
– Нет, мадам.
– А кто-нибудь был?
– Только мальчик, который принес цветы, мадам.
– Хорошо, идите.
– Да, мадам. – Горничная вывезла свой пылесос в коридор.
Морин пошла за ней вслед и закрыла дверь на ключ, потом села в кресло и уставилась на обои на стене. Ее удивляло собственное спокойствие. Ей даже захотелось, чтобы он вылез из-под кровати и улыбнулся своей странной улыбкой, что на самом деле вовсе даже не было улыбкой. Морин вызвала в своем воображении его образ – и вот он уже как будто стоит перед ней.
«Прошло безумно много времени, Морин», – сказал бы он. Он всегда так говорил после долгой разлуки.
Или нет, он спросил бы ее:
«Где мои цветы, девочка? Ты положила их в какое-то особенное место?»
«Да, в достаточно особенное, – ответила бы Морин. – Я спустила их в тартарары».
Несколько минут длился в ее воображении их разговор. Морин стало ясно, что она очень соскучилась по Флинну, что хочет вновь услышать его голос. Ее возбуждала и в то же время пугала мысль, что он где-то совсем рядом, что он найдет ее.
Раздался телефонный звонок. Морин не сразу сняла трубку.
– Морин? У вас все нормально? – Звонила Маргарет Сингер. – Мне зайти за вами? Мы ждем вас в Ирландском павильоне…
– Я скоро спущусь.
Морин повесила трубку и медленно поднялась с кресла.
Прием в Ирландском павильоне, затем ступени собора святого Патрика, торжественное шествие, потом переговоры. И благотворительный обед в Ирландском культурном обществе – для ирландских детей. После этого аэропорт Кеннеди… Множество празднеств, устроенных для того, чтобы насколько возможно облегчить боль, принесенную разрушительной и опустошающей войной. Но так происходит только в Америке. Американцы умеют превратить апокалипсис в восхитительное празднество.
