Священник на миг прервал свои объяснения и жестом показал наверх.
– По преданию, здесь, в Бруидине, путники или беженцы могли скрываться в стенах дома по традиции и согласно королевскому указу. Как видите, кельты не были варварами, как принято считать. – Аббат внимательно взглянул на Флинна, как бы показывая, что закончил рассказ. Однако после долгого молчания продолжил: – Так что, по древнему кельтскому преданию, вы выбрали верное место.
– Значит, вы даете приют людям, соединяя отголоски языческих преданий и христианского милосердия?
Священник слегка улыбнулся и ответил:
– Ирландский католицизм всегда был смесью язычества и христианства. Раннее христианство (после Патрика) воздвигало свои церкви на святых местах древних друидов, это место также считалось священным. Думаю, что сначала они сожгли Бруидин дотла, а потом создали свой храм странной архитектуры, но на старом фундаменте. Вы, должно быть, обратили внимание на древность этих каменных стен. Позже этот своеобразный монастырь разрушили викинги, а британская армия Кромвеля практически стерла его с лица земли. Уайтхорнское аббатство – последний храм, поставленный на древнем фундаменте. Протестантские фермеры нагло захватили все лучшие земли Ирландии, но католическая церковь сохранила свои храмы на старых священных местах.
– А разве вы желали чего-то большего?
Священник долгим взглядом посмотрел на Флинна, а затем проговорил:
– Вы бы лучше разбудили свою спутницу, пока чай не совсем остыл.
Флинн поднялся и прошел в угол, где неподвижно лежала закутанная в одеяло Морин, опустился перед ней на колени и шепнул:
– Будешь чай?
Она медленно открыла глаза.
– Давай я помогу тебе встать, – предложил ей Брайен. – Держись за меня.
Он помог ей подняться и подвел к скамье, на которой только что сидел.
– Как ты себя чувствуешь? – снова спросил он. Морин настороженно обвела взглядом уставленную свечами комнату.
– Вроде бы получше.
Флинн налил ей чаю, а отец Доннелли извлек из пузырька таблетку.
– Выпейте это.
Морин взяла таблетку и запила ее одним большим глотком еще теплой жидкости.
– Англичане приходили? – обеспокоенно спросила она.
Священник положил руку на лоб девушки.
– Приходили, но уже ушли. Дня через два и вы сможете уйти отсюда.
Морин настороженно посмотрела на служителя церкви. Он был так внимателен к ним, хотя и знал, кто они и чем занимаются. Вдруг ей стало очень стыдно. Всякий раз, когда о ее жизни узнавали другие люди, она чувствовала не гордость за свое дело, а стыд, хотя, казалось, это противоречит нормальной логике.
