Яков Хоснер, начальник службы безопасности компании «Эль-Аль», положил на место красивую трубку французского телефонного аппарата и повернулся к своему младшему помощнику, Матти Ядину:
– Когда только эти негодяи перестанут мне досаждать?
– Какие негодяи, шеф? – спросил Ядин.
Хоснер смахнул со стола, сделанного из атласного дерева, невидимую пылинку. Он обставлял кабинет за собственный счет и не терпел беспорядка. Подойдя к большому окну, выходившему на стоянку самолетов, Хоснер раздвинул тяжелые бархатные шторы. В комнате стало чуточку светлее.
– Все. Все эти. – Он сделал широкий жест рукой, включавший целый мир. – Звонили из Цитадели. Они немного обеспокоены.
– Их трудно винить.
Хоснер окинул помощника холодным взглядом.
Ядин улыбнулся и сочувственно посмотрел на шефа. Даже в более спокойное время работа в аэропорту не была легкой. Последние недели превратились для службы безопасности в настоящий ад.
Яков Хоснер был сыном пятой Алии, пятой волны иммигрантов. Эта Алия состояла в основном из немецких евреев, покинувших прежнюю родину и отправившихся на родину далеких предков после прихода к власти Гитлера. Одни называли их счастливчиками, другие отдавали должное их дальновидности и прозорливости. Все эти люди избежали европейского холокоста, уехав тогда, когда это было еще возможно. Богатые и образованные, они принесли с собой столь необходимый Палестине капитал и умение работать по-европейски. Поселившись в районе старой немецкой колонии в морском порту Хайфы, они быстро превратились в процветающую социальную группу. Детские годы Хоснера прошли в атмосфере, типичной для других богатых немецких евреев, обосновавшихся в Хайфе накануне войны.
Когда началась Вторая мировая война, Хоснер, которому едва исполнилось семнадцать, вступил в ряды МИ-6, британской секретной разведывательной службы. Пройдя обучение у англичан, он во многом воспринял манеру своих учителей, манеру дилетанта. Но при этом, как и многие другие британские шпионы, казавшиеся со стороны дилетантами, Хоснер прекрасно делал свою работу. Возможно, он и относился к службе, как к необходимому в военное время хобби, но такое отношение только шло на пользу делу. Молодой человек из богатой семьи вел себя как угодно, но только не так, как, по представлению многих, полагается вести себя шпиону.
В том-то и заключалась идея.
За пределами Хайфы Хоснер легко сходил за немца. Работа предполагала активное общение и участие в светской жизни немецких колоний в Каире и Стамбуле, и это получалось у него легко и непринужденно. Он без труда ухватывал тонкости и детали этого странного бизнеса, необходимости вести двойную жизнь и наслаждался работой примерно так же, так наслаждался музыкой Шопена и Моцарта.
