– Какие?
Ласков улыбнулся:
– Знаешь, какой-нибудь идиот-чиновник в Цитадели тратит, наверное, целый день, чтобы изобрести нечто оригинальное. Пилот «ноль первого» – очень религиозный парень, так что 01 будет называться «кошерный клипер». Пилот «ноль второго» – бывший американец, и он выбрал «крылья Эммануэля», как я подозреваю, в честь слогана знаменитой авиалинии.
– Какой ужас.
Мириам Бернштейн вошла в гостиную совершенно неслышно. Она уже оделась, и теперь на ней было приталенное платье лимонного цвета. С плеча свисала сумочка.
Ричардсон поднялся. Разумеется, он сразу узнал заместителя министра транспорта, женщину, о которой ходило так много слухов, но, будучи дипломатом, не подал и виду.
Мириам сама подошла к американцу:
– Все в порядке, полковник. Я не девушка по вызову. У меня высшая степень допуска. Так что генерал не нарушил никаких инструкций. – Она говорила по-английски четко, но несколько замедленно, вероятно, потому, что редко применяла этот язык на практике.
Ричардсон кивнул.
Ласков заметил, что появление Мириам вроде бы смутило его гостя. Интересно почему? Может, их следовало представить друг другу?
Пока он размышлял об этом, женщина уже подошла к дверям.
– Я заметила каких-то мужчин на улице и вызвала такси. – Она повернулась к Ласкову. – Меня ждет Джабари. Мне нужно спешить. Увидимся на заключительном брифинге. – Ее взгляд переместился на американца. – До свидания, полковник.
Ричардсон решил, что будет нелишним показать им собственную проницательность.
– Шалом. Желаю удачи в Нью-Йорке.
Мириам улыбнулась и вышла из комнаты.
Ричардсон опустил глаза.
– Знаешь, мне что-то не хочется пить эти помои. Лучше угощу тебя завтраком, а потом подброшу до Цитадели по пути в посольство.
Ласков кивнул и направился в спальню. Там он надел хлопчатобумажную рубашку цвета хаки, которая вполне бы сошла за гражданскую, если бы не две оливковые ветви, обозначавшие его ранг. Вынув из-за пояса пистолет и застегивая пуговицы, он подошел к окну. Стоявшие внизу мужчины, кто бы они ни были, поспешно опустили глаза, внезапно заинтересовавшись своими туфлями. Мириам села в такси и уехала. Ласков бросил пистолет на кровать.
Ему было не по себе. А все из-за ветра. Говорят, в воздухе происходит разбалансировка отрицательных ионов. У этого плохого ветра много имен: в Центральной Европе его называют фен, на юге Франции – мистраль, в Калифорнии – Санта-Ана. Здесь, на Ближнем Востоке, – хамсин, или шарав. Некоторые люди, и Ласков в их числе, восприимчивы к погоде, и такой ветер сказывается на их физическом и психологическом состоянии. Это не имеет значения на высоте девятнадцать тысяч метров, но важно здесь, на земле. Первый горячий ветер наступающей весны.
