— Нет, — ответило ему сразу четыре голоса. Теперь лица у них уже совсем не степенные, а замкнутые и обиженные.
— Каждый волен поступать как хочет, — бросил Абель.
— Да, — соглашается Уолтер, — но мы никого не будем поощрять оставлять общину.
— Я всегда думал, — сказал Симон, — что это будет самым трудным испытанием.
Сказав это, он подходит к окну, и морщины на его лице разглаживаются. Тридцать детей, шагая на финише так же бодро, как и на старте, возвращаются с прогулки в сопровождении двух, едва поспевающих за ними девушек из Фоули. Они во все горло распевают песенку:
Много, много птичек
Запекли в пирог:
Семьдесят синичек,
Сорок семь сорок.
Трудно непоседам
В тесте усидеть —
Птицы за обедом
Громко стали петь.
Кем все-таки станут они, эти ребята, что поют, словно маленькие англичане? Симон улыбается. Синица, предпочитающая оставаться живой, вспархивает прямо у них из-под носа и усаживается в безопасности на верхушку липы.
* * *
Для Хью Фокса преимущество Кэлшота в том, что он близко. Сел в автобус, и порядок; на дорогу в оба конца уходит меньше двух часов. Энтузиазм англичан по отношению к Тристану уже не в моде. Однако с тех пор, как островитяне устроились в графстве, лагерь стал одним из его общественных памятников, предметом постоянного любопытства, неисчерпаемым источником анекдотов и даже (Хью не побоялся написать об этом) «лабораторией, где ставится опыт по трансмутации». Хью каждую неделю заходит в бюро…
— Это снова вы, мистер Фокс!
— Ничего особенного не произошло, кроме двух свадеб.
— И сообщения об экспедиции.
Эти дамы говорили по очереди. У них круглые, луноподобные лица и твердый взгляд, дающий каждому понять, что им нравится, когда дела идут как по маслу. Хью хорошо их знает. Вера Гринвуд — вдова судьи. Дафна Уиндлин, ее помощница, — из семьи пивоваров. Секретарша Кэрол Макмилл, учительница-пенсионерка, тридцать лет преподавала испанский язык в Вульстоне. Все трое с каким-то сладострастием занимаются общественной работой, действенность которой будоражит пригороды, но не предусматривает ни сомнений, ни окольных путей.
— Могу я посмотреть это сообщение? — спросил Хью.
— Вы даже можете его опубликовать, — заметила миссис Гринвуд. — Мисс Макмилл перепечатала его в трех экземплярах. Кэрол, дайте один экземпляр мистеру Фоксу. А второй вывесите на доске объявлений. Все очень возбуждены этим делом. Тоска по родине наших подопечных вполне понятна. Но она не должна отвращать их от единственно разумной цели, которая теперь заключается для них в том, чтобы занять подобающее место среди нас. Не хотите ли капельку портвейна, мистер Фокс?
