— Вы забыли об одном, — продолжала мисс Гау. — Игрушки — это предметы, позволяющие детям подражать действиям взрослых. Дети тристанцев не знают, что делать с этими подарками. Они им ничего не говорят, кроме, разумеется, кораблей и домашних животных, с которыми играют мальчики, и кукол для девочек. А что касается остального, то, простите, мне кажется, вы витаете в облаках. Посмотрите сами.
Хью с фотографом проходит в большой зал, где три дежурные девушки из числа добровольцев — в плиссированных юбках, со скаутскими галстуками на шеях — раздают чашки с горячим молоком. Одна чашка уже опрокинулась на большой красный ковер, где копошатся десятка три малышей.
— А вот и маленький гость! — восклицает Хью, направляясь прямо к группе из трех карапузов, среди которых один — как кажется судя по волосам — принадлежит к мини-гражданам Сюррея. Может, оно и так, но обращение редакции здесь ни при чем.
— Это мальчик одной сиделки, которая оставляет его у меня на время работы, — поясняет мисс Гау. — Одно дело послать старые игрушки, совсем другое — отпустить к нам своих чад.
Но Хью не слушает. Он остановился в трех шагах, чтобы насладиться беседой, где детское воображение с такой легкостью преображает все вокруг.
— Это будет гора, — говорит белокурый мальчик, — а вы будете индейцами, и Айэн подползает сзади вместе с Безилом…
— Это кресло, и я в него сяду! — заявляет Безил категорически.
— Они совершенно не признают условность, необходимую в игре, — шепчет мисс Гау. — Я никогда не видела детей, которые бы так цеплялись за реальность. Вот посмотрите на этого.
Взгляд Хью падает на шестилетнего «клопа», в руках у которого модель истребителя. Малыш вертит ее и так и сяк, она явно не очень ему нравится, но, поскольку у нее есть два крыла, он начинает вертеть ею над головой.
— Пе-о, пе-о! — резко выкрикивает он.
— Мистер Айли объяснил мне, — продолжает мисс Гау, — что это крик коричневого альбатроса, грозы цыплят на острове.
С детьми постарше — ими занимается вожатый местных скаутов — почти та же самая история. Они разводят костер, устанавливают палатку, отлично гребут, но делают это все как маленькие взрослые, которые там занимаются такими вещами «не понарошку», и поэтому во всем могут считать для себя образцом своего отца.
— Очень полезно для поддержания согласия в семье! — мечтательно произносит Хью.
— Но менее полезно для прогресса! — возражает фотограф, до сих пор хранивший молчание. — Кто одной шерсти, те живут вместе. Правда, надо еще знать, до какой степени. Недаром здесь у нас есть другое правило: кто свой дом строит, с другими спорит.
