Никто ему не ответил. На глазах у гребцов, положивших сильные руки на весла, ни слезинки; а ведь среди них был Тони, которому уже не обвенчаться 25 числа с Бланш. Все смотрели прямо перед собой на возникший кратер, чья пасть выплевывала черный дым, извергая стекавшие по склонам красноватые потоки расплавленной лавы. Под ним, на море, ждала рыбаков цепочка пустых лодок. Брошенные собаки с лаем метались по пляжу, и высоко-высоко в небе кружили, пронзительно-скрипуче крича, недосягаемые альбатросы.
— Ну это уж слишком! — взорвался Дон. — Людей, которые целый век терпели нужду во всем, которые едва начали обходиться без посторонней помощи, и именно в этот момент что-то под землей… или чтото над землей, кто его знает, решило прогнать из их родных мест.
Отец Клемп насупил брови. Как и Симон, который проворчал:
— Почему этот кратер вылез именно в колонии, что не оставляет нам никакой надежды? Возникни он в любом другом месте острова, мы бы остались.
Тридцать, в четком ритме, взмахов веслами.
— И все-таки мы молодцы! — послышался голос местного агронома. — Другие на нашем месте совсем бы растерялись.
Тут Уолтер позволил себе улыбнуться. И все молчали всю дорогу, до самых траулеров, которые, уже перегруженные, покачивались на волнах и откуда матросы бросали канаты, чтобы пришвартовать баркасы.
* * *
Все кончено. Найтингейл, носящий неизвестно почему имя Соловьиный, а похожий скорее на верблюжий горб, Найтингейл, к которому каждый год, состязаясь на скорость, парни стремились прийти первыми в гонках, ставших для них чем-то вроде аттестата мужества, Найтингейл показался впереди с его ровными скалистыми площадками, где вразвалочку ходят пингвины и нежатся тюлени, Найтингейл с кучками водорослей на берегу, где прячутся птичьи гнезда. Женщины остались спать на палубе, кое-как устроившись, кто где сумел. Мужчины, снова взявшись за весла, отправились на остров провести ночь в хижинах-времянках, где обычно складывают вьючные мешки с птичьим пометом. Это их, конечно, не радовало, но на душе полегчало, когда в последний момент Лэш прокричал с высоты наружного трапа:
— Радиограмма из Кейптауна! «Чисаданэ» идет быстрее «Леопарда». Завтра будет здесь!
И на другой день «Чисаданэ» действительно подошел точно в назначенный час и забрал на борт всех тристанцев, включая Симона и еще человек двадцать смельчаков, которым пришлось запретить остаться на Найтингейле, для того чтобы «ездить на Тристан и в периоды затишья заботиться о скотине и полях».
