слово, которое годилось бы не только для телефона, но выдерживало бы
всю психологическую нагрузку, передавало бы ощущение неизбывного одиночества. Да, рассказ во многом пародиен, но только не здесь.
Это – случай крайний. Но как часто наталкиваешься на никому не нужное: «О’кей, сказал он» вместо – ладно, согласен, идет.
Как часто в переводах встречаешь оборот высокие скулы (high). Изредка это скуластое, широкоскулое лицо (восточного типа). А чаще – выступающие или обтянутые скулы на худом лице (вспомните «две косточки, две точки под глазами», которые поразили князя Мышкина на портрете Настасьи Филипповны). Тогда вернее сказать «от противного»: глубоко посаженные (или даже запавшие) глаза.
Допустим, можно сказать песочного или морковного цвета волосы, хотя верней либо светло-рыжие, золотистые, либо яркие, медно-рыжие: так мы говорим по-русски, именно это означают английские sandy и red или французское carotte. Недаром роман Жюля Ренара «Poil de carotte» в переводе совершенно правильно назван «Рыжик».
Но вот женщина влюблена, во всяком случае ведет себя как влюбленная. «Она восхищалась его волосами, его шеей, изгибом его позвоночника». Неужто и вправду – позвоночника?! Конечно, по словарю это первое значение слова spine. Но пусть даже автор говорит не совсем всерьез, пусть он подтрунивает над внезапным увлечением героини, все же вряд ли она восхищается позвоночником! Скорее – прямой, ничуть не сутулой спиной мужчины, иначе говоря, его осанкой, тем, как прямо он, человек уже в годах, держится. И однако это не описка. Чуть дальше герой размышляет: «Неужели ее восторги по поводу изгиба его позвоночника были всего лишь коварной и бессовестной игрой на ненасытном… мужском тщеславии?»
И в другом рассказе, о другой женщине, пусть тоже не без иронии: «Она шла, выставив свой плоский живот далеко вперед, что придавало ее позвоночнику какой-то фантастический изгиб». Не стоило ли перевести это на язык и образы более понятные? К примеру: она выпятила живот и как-то неестественно, неправдоподобно изогнула спину. Право, читатель легче бы себе это представил!
Здесь переводчик, видимо, считал буквальность остроумной. Чаще она бывает бездумной и бессмысленной.
К пословице mettre la main à la pâte дали сноску: опустить руки в тесто! А смысл – вмешаться!
Непонятно, почему «огромный клан, сгрудившийся в блокгаузе», может затравить и убить человека. А тут никакой не блокгауз, просто (на жаргоне)
