— Пожарники! — вещал следователь. — Я только и выслушиваю показания пожарников и жандармов! Одни, поглядев на огонь, брызнули на него водой, а другие, поглядев на пепел, брызнули чернилами на требуемые бумаги… Отчеты, отчеты… И ни одного свидетеля! Так мы с вами, бригадир, непременно отыщем поджигателя! Он может спать спокойно… Что еще?
Папа, держа в руке шляпу, загородил ему проход.
— Сержант Колю, — представил его регистратор. — Знаете, тот, который…
— Тот, который… тот, который… А, ну да.
Уважение появилось на лице представителя закона, когда он быстро перевел взгляд с ног «того, который» на черную войлочную макушку.
— Еще раз примите мои поздравления, мосье, — сказал он. — Но того, что вы рассказали сегодня утром на месте происшествия, для меня вполне достаточно. Вы можете располагать… О, какая прелестная девчушка!
Меня возмутила эта его «девчушка», и я прижалась к стене, освобождая ему проход вдоль перил. Он спустился на две ступеньки.
— И все же одно слово, пожалуйста, — вдруг проговорил он.
Его нос, резавший ломтями воздух, вдруг замер. Кончик холеного розового пальца уперся в папин жилет.
— Вы ведь страховой агент, а значит, в ваши обязанности входит фиксировать те детали, которые могут пригодиться вашей компании… Во время всех последних пожаров или во время хотя бы одного из них вы в самом деле ничего не заметили, что показалось бы вам необычным?
— О господи… нет! — ответил папа так неуверенно, что следователь, насторожившись, вжал указательный палец в его диафрагму.
— Подумайте!
— Нет, я ничего не заметил… — повторил папа. — Ничего, если не считать одного совпадения, которое, понятно, ничего особенного не значит.
— Так скажите же! — возопил мосье Жиат-Шебе.
В нетерпении он постукивал подошвой по краю третьей ступеньки. Диалог между следователем и папой, происходивший на верхней площадке парадной лестницы, привлек общее внимание — настолько, что в нижнем зале замерли все разговоры, а рты так и остались открытыми. Журналист, скользя от столба к столбу, придвинулся совсем близко и принялся судорожно записывать. Вспышка магния озарила папино лицо как раз в ту минуту, когда он наконец произнес:
— Извините, господин следователь, я заметил только, что все пожары происходили в свадебную ночь.
* * *
Слышно было, как муха пролетит. Следователь, упершись подбородком в шею и скрестив руки, шарил глазами по сторонам, как человек, судорожно соображающий, не будет ли он выглядеть смешно, принимая всерьез великую детскую тайну.
