В общем, если отбросить всю языческую ересь и откровенную чертовщину, которой доверху наполнена эта история, можно получить следующее. Ну, во-первых, имеется подтверждение сочинениям великого (жаль, что язычник!) Платона — сведения прелюбопытные, но пользы от них столько же, сколько от жертвоприношений Одину. Кроме того, появились хоть какие-то упоминания о потомках атлантов, каковыми норманны себя почему-то считают, — явная чепуха!
Отец Целестин подумал о том, что надо будет как-нибудь просветить Торина и его племянника насчёт того, что любой народ рождается и умирает и ни один не вечен. Ну и в придачу конунг и Видгнир явно убеждены в том, что сказанное Хельги есть непреложная истина, и начнут тратить избытки своей неуёмной жажды действия на поиски неизвестно чего. «Пойди туда, не знаю куда…» И ведь пойдут. Ох, не суждено мне пожить в старости спокойно!
Ну а если прибавить ко всему ещё и странные таланты Видгнира, ночных призраков, кружащихся вокруг серого камня на лесной поляне, да и слова Хельги «Видгнир поможет», то становится понятно: тайн не убавилось, а, наоборот, прибыло.
Словом, ясно то, что кругом туман…
— Помолчали, и хватит! — Отец Целестин энергично пихнул Видгнира локтем в рёбра. — Излагай!
— А чего тут рассказывать? — Наследник конунга на всякий случай отодвинулся подальше от монаха. — Знал я про всё уже давно.
— Хельги, что ли, уже говорил с тобой? — спросил Торин, чья русая борода украсилась белоснежной пеной от долгого макания в кружку с пивом. От переживаний конунг вовсе позабыл об аккуратности.
— Да ни при чём он тут! — отмахнулся Видгнир. — Мне другие сказали…
Тут он опять замолчал, явно не настроенный говорить об источнике сведений. Отец Целестин разозлился не на шутку, но сумел-таки унять в себе почти непреодолимое желание дать Видгниру подзатыльник. Можно сказать, его судьба решается, а он манерничает!
— Я жду, — прошипел монах и, взглянув на Торина, добавил: — И не я один. Ну?! Покайся, сын мой!
— Да остынь ты! Ну лесные духи рассказали. И совсем они не вредные, врал всё годи…
— Ты говори, говори. — У Торина аж челюсть отвисла от таких новостей.
— Я с ними уже года четыре знаком, — запинаясь, начал Видгнир. — Ну пошёл в лес вечером, до темноты бродил, а у Зуба Фафнира лесные духи вдруг возьми да появись. Тела у них нет совсем — словно из тумана сделаны и видны только ночью. Я сначала только смотрел за ними, а потом духи меня нашли и позвали к себе. Сказали, что мы родичи…
