* * *
Однако в этот день добраться до клуба Середину не удалось. Едва он отъехал от автопарка, как двигатель верного «ижака» начал чихать, кашлять, дергаться, отчаянно дымить. Олег проверил свечи, зажигание, регулировки карбюратора — мотоцикл категорически отказывался работать положенным образом. Причина обнаружилась, когда, протирая руки, он ощутил посторонний, но знакомый запах.
— Ну-ка… — Ведун открыл крышку бака, наклонился к горловине: — Неужели солярка? Вот японский городовой, кому же это делать было нечего?! Насолил, что ли, кому-то?
Если кузнец и не угодил кому из водителей, то не сильно. Могли ведь и сахара в бак кинуть — тогда вообще труба. Карбюратор — на промывку, двигатель, если не повезет, — в переборку. Солярка же всего лишь не горит. Слил, нормального бензина плеснул — и все в порядке. А то и просто в бак свежего топлива добавить — размешается, и все будет путем. На смеси с маслом двигатель ведь работает?
Вот только денег на бензин у ведуна пока не имелось. Пришлось, чихая, кашляя и дергаясь, кое-как шкандыбать к дому, отложив прочие дела на более удачный момент.
— Мой господин! — кинулась ему на шею Урсула, едва он переступил порог. — У меня будет шелковое платье! Настоящее шелковое! Как у старших жен кагана!
— Осторожно, не испачкайся, — вскинул руки вверх Середин. — Мам, откуда обновка?
— Я со старого своего решила перешить. Чего оно понапрасну в шкафу болтается? И кроссовки твои школьные нашла, в самый раз пришлись. Так что некоторое время можно без покупок обойтись. Только трусики и лифчик нужны. Мои не подойдут, а шить такие вещи я не умею.
— Спасибо, мам. За неделю я что-нибудь придумаю… — пообещал Олег и отправился в ванную.
Пока он отмылся, переоделся, поужинал, прошло часа два. Рукоделие к этому времени закончилось. Женщины вызвали его в комнату, и Урсула, привстав на цыпочки, совершила медленный оборот вокруг своей оси. Яркие красные тюльпаны с огромными зелеными листьями на небесно-голубом фоне в желтоватом электрическом свете переливались, меняли оттенки, двигались, словно под порывами ветра.
— Великолепно! Мама, у тебя золотые руки!
— Моя госпожа самая умная и умелая на свете! — с готовностью подтвердила Урсула. — Это такое счастье, что я встретила ее на…
Громкий звонок прервал словоизлияния рабыни.
— Это еще кто на ночь глядя? — поднялся Олег с дивана.
Женщины двинулись к двери следом. Середин наклонился к глазку:
— Кто там?
— Откройте, милиция! — На площадке и вправду переминались трое людей в форме.
