– Ну и?.. – поощрил Тристан де Вер в наступившем молчании.
– Прошу учесть, что я был всего лишь наемник, а наемник хранит верность только мошне с золотом, – насмешливо произнес Хью, бросил на Филиппу беглый взгляд и снова взялся за кубок.
Она вспомнила их первую встречу и то, как бойка она была на язык и как скора на приговор.
– И как же вы поступили? – не унимался Тристан.
– Как всякий солдат, когда ему некуда отступать. Он дрался до последнего, – сказал Рауль с очевидной гордостью за друга. – Мы с Хью попали в плен в числе других людей Крепкого Лука, и как только Донахью об этом узнал, он задумал навсегда лишить Хью возможности держать в руке меч.
Рауль замолк, чтобы перевести дух, и в наступившей тишине стал слышен громкий стрекот ночных цикад – близились сумерки. Хью смотрел в кубок.
– Донахью приказал схватить Хью и держать, пока он отрубит ему большой палец, но тот сказал, что в этом нет необходимости – он клятвопреступник, сознает свою вину и добровольно понесет наказание. Он сам положил руку на плаху и не издал ни звука ни когда лезвие топора отсекло ему часть руки, ни когда ему прижигали рану раскаленным мечом.
Некоторые из слушателей стали тихо обмениваться замечаниями. Филиппа ощутила такое стеснение в груди, что едва удержалась от слез.
– Я многое повидал, пока был солдатом, но такого… такого со мной не случалось ни до, ни после. Хью часто говаривал, что можно подняться над болью, но я думал, он это для красного словца. В тот день я понял, что он имел в виду.
– Как занимательно… – протянула Клер, с новым интересом взглянув на Хью.
Филиппе захотелось вывалить ей на голову блюдо с жареными потрохами.
– С тех пор мы с Хью не встречались. Что ты поделывал с тех пор, старина?
– Хорошенько караулил остальные части своего тела, – ответил тот с натянутой улыбкой.
– Может, вам в этом нужна помощь? – вкрадчиво осведомилась Маргерит.
– Интересная мысль, – усмехнулся Хью. – Я ее обдумаю.
Прислуга подала очередную перемену – устрицы в остром соусе и мягкие белые лепешки к ним. Положив себе ровно столько, чтобы снять пробу, Тристан де Вер повернулся к Хью:
– А можно узнать, что привело вас сюда?
– Я гостил у сестры, но соскучился по жене. В конце концов, прошло уже две недели, как она меня покинула.
– Как трогательно, – ехидно бросила Клер.
Олдос положил руку Филиппе на колено, но она сбросила ее.
Рауль обрадовано потер руки, когда к нему подошла служанка с соусником, но леди Изабелла отослала ее прочь, объяснив: «Лук и черемша! Ты же не хочешь пропахнуть ими?»
