– Доказательства? Хм… Как насчет письма королевы леди Клер?
– Письмо можно подделать.
– У тебя есть еще пара «хлопушек».
– Это игрушка, не более того. Нужно захватить то, что рвется в подвале с таким грохотом, что дрожит весь замок.
Вот это будет весомое доказательство!
Филиппа снова опустилась на постель. Судя по ее рассеянному виду, она обдумывала возможный план действий.
– Маргерит де Роше – доверенное лицо королевы – сошла со сцены, значит, эта угроза устранена. Остаются Олдос и Клер.
– Этих можно в расчет не принимать. Убийство им не по плечу.
– Даже если речь идет об их жизни и смерти? За измену грозит костер, ведь так?
– Не обязательно. Мелкую сошку вешают… порой не до смерти. За особо тяжкое преступление против короны приговоренного срезают, пока он еще бьется в петле, потом выпускают ему кишки, четвертуют и, наконец, обезглавливают.
Филиппа осенила себя крестом.
– Король может явить милосердие и заточить преступника пожизненно. Как раз это и ожидает королеву Элеонору, если вина ее будет доказана. После казни архиепископа Бекета король не решится лишить ее жизни.
Филиппа принялась в задумчивости покусывать нижнюю губу. Хью засмотрелся на нее, потом опомнился и мысленно выругал себя.
– Надо снова обшарить подвал, – наконец предложила она.
– Ключи теперь у Олдоса. – Хью поскреб подбородок. – Когда он уснет, я проберусь в его комнату и выкраду их.
– Как? Ты заметил, они висели у него под рубашкой сегодня утром? Значит, он с ними и спит.
– Придумай другой выход.
– Ничего не приходит в голову, – вздохнула Филиппа. – Разве что…
– Нет! – тотчас отрезал Хью.
– Помнится, ты говаривал, что другого пути у меня все равно не будет.
– А ты говорила, что есть сотни способов добиться цели, не торгуя своим телом!
– Сама жизнь доказывает, как сильно я ошибалась. Послушай, Хью! Сегодня вечером я пойду к Олдосу, позволю ему соблазнить меня…
– Страсти Господни!
– …и заставлю снять ключи под тем предлогом, что они мешают. Когда он уснет, я их возьму, и мы проникнем в подвал.
– Я против!
– Думаешь, я очень сильно за? – Филиппа слабо улыбнулась и отложила щетку. – Но ведь мы оба знаем, что другого пути нет.
– Значит, теперь ты уже способна отдаться ему? Даже после того, что у нас было?
Хью не мог оторвать взгляда от кровати – узкой кровати с простым соломенным матрацем, над которой, казалось, витали упоительные воспоминания.
– Да, способна, – тихо ответила Филиппа, перебирая какие-то пузырьки. – Ты сам сказал, что узы любви – это путы, которые делают свободного человека рабом. Если истина в том, что вдвоем мы станем слабее, чем поодиночке, нужно поскорее разорвать эти узы. А что лучше послужит этой цели, чем моя ночь с Олдосом?
