– Наверное, его сестричка как-то пронюхала о спектакле, который бедняга Истажио устроил вчера в честь своей пассии.
– И убила его? – недоверчиво спросила Филиппа.
– Своими руками? Вряд ли.
– Значит, это сделал тот самый человек королевы, о котором мы с тобой прочли в письме. – Она снова склонилась над трупом. – Помоги мне его повернуть.
Однако сколько они ни смотрели, других следов насилия не обнаружили.
– Придется задать пару вопросов Орландо, – вздохнула Филиппа.
Метафизик оказался в своей комнате. Полностью одетый, он сидел на краю кровати и тупо смотрел в окно. Глаза у него были красные, лицо заострилось.
– Прошу вас, синьор, расскажите нам все подробно.
– Я не получил ответа на стук, вошел и увидел, что он умер во сне.
– Вы прикасались к телу? – спросил Хью.
– Зачем? Он умер во сне! – нервно повторил Орландо.
– Вы что-то скрываете, – возразил Хью. – Не хотите, чтобы пострадало его доброе имя? Как именно он выглядел, когда вы его нашли?
– Я знаю его целую вечность, – печально произнес итальянец. – Его родители – достойные люди. Они не хотели его отпускать, но я обещал… – его голос задрожал, но он совладал с собой, – обещал, что присмотрю за ним.
– Вы присматривали, как могли. В том, что он убит, вы не виноваты.
– Он умер во сне!
– Вы не защищаете добрую память Истажио, а покрываете его убийцу, – сказала Филиппа. – Ведь он был связан, когда вы нашли его?
Метафизик спрятал лицо в ладонях, бормоча что-то по-итальянски.
– Вы его развязали, не так ли?
– Потому что так благопристойнее!
Хью подумал, что Истажио никогда не был образцом благопристойности, но оставил это при себе.
– Он был привязан к подпоркам полога кровати! Этим! – Орландо достал из кармана комок белых шелковых чулок. – На его лице лежала подушка! И это не все! – Он опустился на четвереньки и пошарил под кроватью. – Вот! Я подобрал это у изголовья.
В руках у него был хлыст, в просторечии известный как «кошка», потому что следы от ударов напоминали царапины от кошачьих когтей. После всего услышанного Филиппа не была особенно удивлена. Маргерит де Роше занимала комнату на самом верху северной башни замка, дверь туда находилась у подножия лестницы, по которой они сюда поднялись.
Когда Хью решительно заявил, что на сей раз пойдет один, Филиппа не стала спорить. Отворив дверь, он заглянул в темный проем, принюхался и повернулся к Филиппе и Орландо.
– Вы ничего не чувствуете?
Они дружно сунули головы за дверь.
– Боже! Ну и вонь! – воскликнула Филиппа.
