Как только она закрыла рот, Орландо вскочил и побежал догонять ушедших. Дважды он споткнулся и чуть не рухнул, но хода не замедлил. Хью выразительно посмотрел на Филиппу, и она поняла: сейчас, когда метафизик внезапно остался без своего неизменного спутника, у них появился шанс расспросить его. Они поднялись из-за стола одновременно. Олдос сразу насторожился.
– Ты куда? И почему с ним?
– Он сказал, что нам нужно поговорить, – солгала Филиппа. – Надеюсь, ничего серьезного. Дождись меня, ладно? Я не прочь сыграть партию в триктрак.
В шахматы Олдос не играл – это было для него чересчур сложно. Слова Филиппы заставили его тяжко вздохнуть и взяться за кубок.
Орландо бежал так быстро, что его удалось догнать только на склоне, который спускался прямо к реке, скрытой от глаз зарослями ивы и ольхи.
– Синьор Орландо! – окликнула Филиппа, часто дыша. – Синьор Орландо, на минутку!
Тот остановился, в нерешительности переводя взгляд с них на проем в густой растительности, куда вела идущая от замка тропа.
– Не сейчас! – Он сделал движение возобновить путь.
– Речь идет о подвале, – быстро сказал Хью. Итальянец замер, словно пригвожденный к месту.
– Мы там побывали и хотим кое-что уточнить.
– Я так и знал! – буркнул Орландо и без дальнейших возражений уселся на ближайший поваленный ствол, вытирая рукавом потный лоб.
Он так и знал? Странно. Неужели остались какие-то свидетельства их ночного визита? Хью решил не заострять на этом внимание.
– Так вот, мы были весьма озадачены! – Филиппа мягко улыбнулась. – Пришлось проникнуть в подвал без вашего ведома, синьор. Я изнемогала от любопытства, которое вы упорно отказывались удовлетворить.
– Опыты, – неопределенно ответил итальянец. – Коагуляция и распад.
– Ах да! Ваш знаменитый трактат.
– Знаменитый? – Орландо расцвел. – Я нагреваю zolfo и mercurio… copy и ртуть и пытаюсь их… как же это называется… возгонять их! Разлагать и коагулировать! Благородная задача.
– Вне всякого сомнения. – Хью озадаченно потер подбородок. – А при чем тут змеи?
– Процесс требует введения веществ органического происхождения. Впрочем, это сложно для понимания.
– А талисман зачем? – вмешалась Филиппа.
– Талисман? Ах, magico cerchio! Магический круг. Это еще сложнее.
– Мы не так уж глупы, чтобы не понять объяснений, – заметил Хью.
– Мало кто способен это понять, сколько ни объясняй, – вздохнул итальянец. – Большинство метафизиков открещиваются от этого, как от черной магии. А это наука, разве что старая как мир! Ведь вам приходилось слышать о философском камне?
