– Войдите!
Девушка медленно открыла дверь и заглянула внутрь.
– Что тебе, Хуанита? Я занят.
– Отец, я… я хочу поговорить с тобой… о Томе.
Он положил на стол ручку и откинулся на спинку кресла. Его темные глаза пытливо посмотрели на девушку.
– Ты пришла сказать мне, что любишь его и что он любит тебя.
Она с удивлением взглянула на него. Ее щеки залил густой румянец.
– Как ты узнал?
Антонио Гальвес грустно улыбнулся.
– Я тоже был когда-то влюблен в твою мать. Кроме того, я спрашивал Луизу о ваших свиданиях.
Хуанита потупилась.
– Я думаю, что когда Том вернется… он попросит твоего разрешения жениться на мне, отец.
Гальвес вздохнул.
– Боюсь, что мне придется ему отказать, Хуанита. Ты еще слишком молода, наверное, я сделал ошибку, позволив вам видеться. Он как раз в таком возрасте, когда мужчина заводит семью.
Она посмотрела отцу прямо в глаза.
– Отец, но я люблю его! Некоторые женщины выходят замуж еще раньше, чем я! Пожалуйста, дай согласие!
От отчаяния у нее на глазах выступили слезы. Гальвес поднялся из-за стола.
– Тебе не следует обсуждать со мной подобные вещи, Хуанита. Мы с Томом сами разберемся. Я понимаю твои чувства, но ты не так давно знаешь его, чтобы быть полностью уверенной в том, что любишь его. Через год…
Его слова были прерваны стрельбой. Он нахмурился и поспешил к окну.
– Рамон! Что это? – окликнул он одного из своих работников. Гальвесу показалось, что Рамон не спешит с ответом.
– Не знаю, хозяин, – наконец выдавил он. – Пойду посмотрю.
– Давай и побыстрее! – Гальвес отвернулся от окна и не увидел, как Рамон, взяв наперевес ружье, направился в дом.
– Возвращайся в свою комнату, Хуанита! Как бы не было беды.
Не успела девушка сделать и шага, как дверь с шумом отворилась и на пороге возник Эмануэль Идальго с ружьем в руках.
– Эмануэль! – Гальвес подошел ближе. – Что происходит?
В глазах Идальго появился хищный огонек. Он злобно улыбнулся, и у Хуаниты по спине пробежал холодок.
– Я решил, что мне надоело ждать еще год или, возможно, дольше. Мне сейчас нужна твоя дочь и твоя земля!
Он вошел в комнату, целясь прямо в грудь Галь-веса. Позади него показались на пороге еще два человека.
У Хуаниты от волнения и страха затряслись ноги и зазвенело в ушах. Эмануэль с вожделением пожирал ее глазами.
– Я ничего не понимаю, Эмануэль, – сказал Гальвес. – Убери ружье.
Тот окинул его презрительным взглядом.
– Ты уже достаточно командовал мной, сеньор Гальвес, – процедил он. – Я понял, что ты не посчитал меня достойным быть членом твоей семьи. Тогда я сказал себе, что, возможно, из этой заварухи с «американос» я извлеку для себя выгоду. И я договорился с ними: я дам им кое-какую информацию, а в награду получу кусок твоей земли и твою дочь. Они с радостью согласились. Ведь у Антонио Гальвеса много земли, много скота и лошадей, и вот я здесь, чтобы помочь покончить с богатыми.
