– Мам, рад тебя слышать! Как твое здоровье?
Голос матери дрожал, в нем слышались слезы. Это его огорчило.
– Мы скучаем по тебе, сынок. Я так за тебя рада. Я уверена – Билли чудесная девушка, и мы полюбим ее, как любим тебя. Когда мы с нею познакомимся?
– Скоро, папа все объяснит. Билли и ее мать едут в Остин. Позаботься о них вместо меня, мам. Обещаешь?
– Обещаю, дорогой. Что это значит? Ты получил новое назначение? Я думала, отец все уладил…
– Уладил, мама. Но я решил иначе. – Прежде чем она успела засыпать его вопросами, он протянул трубку жене.
Испуганная Билли лихорадочно сглотнула.
– Миссис Коулмэн. Это Билли Эймс. То есть, я имела в виду Коулмэн. – Мосс усмехнулся, наблюдая за ее волнением. – Так приятно поговорить с вами. Надеюсь скоро познакомиться с вами и с мистером Коулмэном. Надеюсь, наш приезд в Остин не станет для вас обузой.
– Дорогое дитя, в любом случае он не будет обузой. Я очень рада. По правде говоря, мне не терпится взяться за приготовления к вашему приезду. Билли, я хочу, чтобы мы подружились, ради Мосса.
– Спасибо, миссис Коулмэн. Передаю трубку Моссу. Он хочет снова поговорить с отцом.
Мосс взял трубку. На этот раз голос отца звучал как-то иначе. Смирился ли он с его новым назначением? Ни в коем случае. Это из-за ребенка. Он, наверное, уже внес его в список акционеров компании «Эй энд Эм». На очереди стояли доля капитала и первый пони малыша. Сет всем этим займется.
– Присылай к нам свою семью, сынок. Мы позаботимся о них за тебя. Береги себя, сын. Ты форменный дурак. И сам знаешь это, так ведь?
– В учителях у меня сам черт. Я люблю тебя, пап.
– Я знаю, сынок. Задай им жару за всех нас. Связь оборвалась.
* * *
В Остине, штат Техас, Сет Коулмэн резко встал из-за своего огромного стола в библиотеке и подошел к длинному ряду окон, из которых открывался вид на сады Санбриджа и пологие холмы с загонами для скота. Он нарочно повернулся спиной к жене, чтобы та не видела, как он расстроился, потерпев поражение. Звонок Мосса оказался полнейшей неожиданностью, как гром среди ясного неба. Мальчик отправляется на войну, а неожиданная новость о внуке – условие сделки.
Джессика Коулмэн наблюдала за мужем, сочувственно заламывая руки. Любовь Сета к Моссу была всепоглощающей, а мысль о возможности потерять сына на войне приводила в ужас. Джессика тоже любила сына и боялась за него не меньше, но ее любовь была материнской – нежной, лишенной властности и деспотичности. Именно так Сет любил – или ненавидел, – и много лет назад ей пришлось смириться, научиться жить с этой ношей. А то, что Сет не любил или ненавидел, для него не существовало. Так не существовала она, Джессика.
