– О да, Билли, – прошептал он, касаясь губами ее губ. – Я хочу, чтобы все для тебя оказалось прекрасным. Ты творишь со мной нечто необыкновенное, Билли, вот здесь, – и он прижал ее ладонь к своему сердцу.
Билли таяла от блаженства, отдаваясь ему, упиваясь ощущением прикосновения, такого ласкового, его губ к ее губам.
Мосс целовал изгиб ее подбородка, осыпал поцелуями шею и ложбинку между грудями. Ленты на корсаже сорочки не стали препятствием для его пальцев, и тело Билли постепенно обнажалось для его поцелуев и нежных ласк.
Первая волна страсти охватила Билли сладостной дрожью. Закрыв глаза, она отдалась этому ощущению, обрадовалась его появлению. Мосс ненадолго разомкнул объятия, сбросил брюки и вновь обнял, уже обнаженным; длинные ноги и крепкие ляжки плотно прижались к ее ногам и бедрам. Он помог ей снять ночную рубашку и заметил при этом, что Билли держала глаза опущенными и старательно отводила взгляд. Мосс ласково приподнял ее подбородок, чтобы она смотрела в его глаза, видела его и нашла то, что хотела увидеть. Он улыбнулся, и от этой легкой улыбки сердце перевернулось у нее в груди.
– Моя Билли, – прошептал Мосс, – моя красивая, обожаемая Билли.
Он лег рядом с нею, заключил в объятия, целуя снова и снова со страстью, находившей отклик в душе самой Билли. Мосс водил кончиками пальцев по ее лицу и лбу, покусывал уши, потом его губы опустились ниже – до ямочки у основания горла, к округлости груди, описывая круги вокруг розовых сосков, но не касаясь их, прежде чем снова вернуться к ее губам. Он упивался ее юной свежестью и пробовал на вкус сладость кожи. Руки скользили по бархату бедер и живота, но не опускались ниже.
Мосс сознавал, что разрушает барьер боязливости Билли. Было бы так легко увлечь ее с собой на вершину страсти, но почему-то ему казалось, что этого недостаточно. Такое соитие покажется пустым и бессмысленным, если оно только не будет сопровождаться более глубоким чувством, взаимопониманием, соединением рук перед совершением такого прыжка. Сейчас Моссу хотелось посмеяться над самим собой: утоление страсти с другими женщинами всегда выглядело как награда, но с Билли все получалось иначе. Он хотел, нет, нуждался в том, чтобы она любила его.
– Ты меня хочешь, Билли? Ты любишь меня?
Он ждал ее ответа, желая услышать, что она принадлежит ему телом и душой.
– Да, я хочу тебя. Да, да, я люблю тебя! Всегда любила тебя, – говорила она, и взгляд ее утопал в его глазах. – Я хочу, чтобы ты любил меня, – произнесла Билли нетерпеливым, хриплым шепотом, едва узнавая свой собственный голос. – Я хочу, чтобы ты научил меня любить тебя.
