Оживленные мужские голоса еще звучали в ушах Мосса, когда он писал жене.
Дорогая Билли.
События развиваются быстро, и я захотел написать тебе. Знаю, я не частый гость в отделе отправки писем, милая, но это не значит, что я не думаю о тебе и нашем ребенке. Я так неожиданно уехал в Сан-Диего, что у нас даже не осталось времени поиграть в будущих родителей. Мы даже не обсудили, как назвать нашего сына. Фамильное имя в семье мамы – Райли, и я был бы рад, если бы его так назвали. Предвижу возражения со стороны папы, но ты твердо стой на своем, ладно?
Я скучаю по тебе, милая. Больше, чем ты думаешь. Но я знаю, что делаю то, что должен делать, и в этом есть утешение. Ты так молода, Билли, дорогая, а я поступил так эгоистично, отправляя тебя в Санбридж, особенно в такое время, когда тебе, может быть, хочется пожить в привычной обстановке, с друзьями, которых ты знала всю жизнь. Санбридж – моя жизнь, Билли, там хорошо, а для тебя и нашего ребенка я хочу только добра.
Думаю, бывают времена, подобные нынешним, когда мужчина подводит итог: кто он есть и что смог совершить. Милая женушка, если мне есть чем гордиться и за что сражаться, так это за тебя. С самого начала твои доверие и вера сделали меня лучше. Я вернусь к тебе, Билли, обязательно вернусь.
Мосс.
* * *
В предрассветный час 26 октября, когда морякам, еще протирающим глаза со сна, подавали завтрак в первую смену, из штаба командующего южной группировкой Тихоокеанских вооруженных сил поступило сообщение в присущем адмиралу Биллу Халси лаконичном стиле:
«Атака. Повтор. Атака».
Мосс стоял со шлемофоном и летными очками в руке, ожидая сигнала для своей эскадрильи. Его кожаная куртка распахнулась навстречу утреннему ветерку. Тэд Кингсли протиснулся поближе и крепко пожал руку Мосса. Наступил момент для прощания. Тэд точно знал, что Мосс тепло и по-дружески относится к нему, но он не любил первым открыто проявлять такие чувства.
– Эй, парень, не слишком-то гоняйся за этими мясными фрикадельками, – сказал он, указывая на японские флажки, которые прикреплялись к фюзеляжу самолета в соответствии с числом сбитых машин противника. Он с чувством хлопнул друга по плечу. – Увидимся снова в кают-компании при подведении итогов, ты, техасский негодяй.
– Я буду здесь, янки-дурачок. И ты тоже постарайся вернуться. – Мосс мимолетно улыбнулся. – А вот и мой самолет. – Высвобождая руку из ладони Тэда, он неожиданно обернулся и рассмеялся, перекрикивая гул моторов: – Эй, Тэд, я тебе говорил, какое имя выбрал своему сыну? Райли! Райли Мосс Коулмэн! – И снова повернулся навстречу «Техасскому рейнджеру», переключаясь с иллюзорной мысли о своем не родившемся еще ребенке на предстоящее дело.
